Первая фраза главы сообщает: “И вышел Яаков из Беэр Шевы, и пошел в Харан...”.

И вышел на иврите — вайеце.

Недельная глава Вайеце продолжает рассказывать о жизни Яакова, возобновляя повествование о нем описанием момента, когда он оставляет отчий дом.

Наш праотец Яаков, — отмечают Учителя, анализируя текст, — твердо верил, что Всевышний защитит его в любой, даже самой трудной ситуации, всегда придет на помощь и не оставит в его беде. Однако, несмотря на это, делал все возможное, чтобы избежать неприятностей и несчастий.

Так, в самом начале недельной главы Вайеце мы читаем, что он уходит из дома. В том числе и потому, что опасается мести Эсава (см. на сайте, к примеру, обзоры недельной главы Толдот, первый и пятый годовые циклы обсуждения).

Далее, когда Яаков уже в пути, Тора сообщает нам, что, устраиваясь на ночлег, он сооружает для себя как бы небольшую «ограду» из камней — чтобы на него не напали звери. И т.д.

Тут у нас может возникнуть вопрос: если вера в защиту Творца — тверда и неколебима, зачем человеку нужны «дополнительные» меры предосторожности?

Ответ прост. Дело все в том, что на примере Яакова Тора объясняет нам, что истинная вера в Творца не ограничивается надеждой на Него, но — включает в себя и посильное личное участие.

О тех, кто уповает на Всевышнего в Танахе написано: «…Тогда пойдешь безопасно по пути твоему, и нога твоя не споткнется. Когда ляжешь спать — не будешь бояться, и когда лежать будешь — сон твой будет сладок. Не бойся… ибо Всевышний будет твоей опорой и убережет ногу твою от силков» (Мишлей — «Притчи царя Шломо», гл. 3, ст. 23-25).

Слова «тогда пойдешь», — говорят Учителя, комментируя этот отрывок, — дают намек на Яакова. Это о нем в недельной главе Вайеце сказано: «И вышел Яаков из Беэр Шевы и пошел в Харан» (Берешит, гл. 28, ст. 10). И не случайно выражение «и вышел» вынесено в название этой недельной главы. Таким образом Тора подчеркивает, что заключенный в нем, в этом выражении, смысл имеет особо важное значение (см. на сайте также начало обзора недельной главы Вайеце, второй годовой цикл обсуждения). Какое же?

Как мы уже знаем, Яакову угрожала смертельная опасность — Эсав за обман (когда Яаков, переодевшись в одежду Эсава, получил право первородства) мог убить его. Попав в подобную ситуацию, большинство людей, как правило, без оглядки бегут прочь из того места, где их подстерегает беда. Бегут до тех пор, пока не окажутся в безопасности.

Но Яаков живет не по законам большинства. Он не бежит. Он, как свидетельствует Тора, спокойно «выходит из Беэр Шевы» и «идет в Харан». Потому что верит, что отнять жизнь может только Тот, Кто ее даровал.

Когда он в открытой, безлюдной местности останавливается на ночлег и кладет у своей импровизированной постели камни — это лишь минимальная мера, сама по себе не обеспечивающая ему полную безопасность.

В самом деле. Способно ли наспех сооруженное, попросту говоря — весьма условное, каменное «ограждение» защитить от дикого зверя или, скажем, змеи?

Нет, конечно же. Эти камни для Яакова — лишь посильный вклад, который он вносит в дело своей личной безопасности. А в остальном — он уповает на защиту Всевышнего. И это тоже демонстрирует нам высокий уровень веры Яакова в Творца.

Тора, излагая содержание сна Яакова, который приснился ему той ночью (см. на сайте обзор недельной главы Вайеце, первый годовой цикл обсуждения), кроме всего прочего, показывает нам, что его не мучили беспокойные мысли. Перед сном он не думал ни о возможном преследовании (брат, безусловно, мог пуститься за ним в погоню), ни об опасностях, которые могли подстерегать его в пути, ни о диких животных, которые могли напасть на спящего. Не выстраивал он в голове и варианты встречи с Лаваном (братом своей матери, который жил в Харане). У него не было «привычки» понапрасну изводить себя размышлениями о том, что от него не зависело. Мысли его в ту памятную ночь текли в совершенно ином направлении.

О чем же думал Яаков?..

Устроившись на ночлег в пустынной местности (в полном одиночестве), Яаков размышляет о путях служения Всевышнему. О том, что он еще может сделать, чтобы приблизиться к Нему. Он знает, что только от Творца зависит, что произойдет в настоящем и будущем.

И вот, во сне наш праотец Яаков увидел лестницу, стоящую на земле, а ее верхняя часть уходила в Небо. Его возвышенный духовный настрой позволил ему во время сна войти в пророческое состояние и «заглянуть» в высшие миры, где ему «показали» историю человечества (см. на сайте обзор недельной главы Вайеце, первый годовой цикл обсуждения).

Следует подчеркнуть, что пустынное место на горе, где пришлось заночевать Яакову, как разъясняет Устная Тора, было тем самым местом, которое некогда отметил Авраам, как написано: «И дал Авраам имя месту тому, что Всевышний укажет…» (Берешит, гл. 22, ст. 14). А Ицхак назвал это место — «полем». В Торе об этом читаем: «И вышел Ицхак гулять в поле под вечер…» (Берешит, гл. 24, ст. 63).

Яаков же, переночевав в этом месте, почувствовал себя здесь, «как дома» (см. на сайте обзор недельной главы Вайеце, четвертый годовой цикл обсуждения).

Пробудившись, он произнес: «…истинно Всевышний присутствует в месте этом… Это не что иное, как Дом Всевышнего, а это — Врата Небесные…» (Берешит, гл. 28, ст. 16-17).

Впоследствии именно в этой части земли будет отстроен Иерусалим. А на горе, где некогда, спасаясь от мести Эсава, ночевал Яаков, возвели Иерусалимский Храм. И это открылось Яакову в его пророческом видении. Поэтому он и сказал — «Это не что иное, как Дом Всевышнего».

Перед тем, как снова отправиться в путь, Яаков поставил на месте своего ночлега «памятник» — водрузил на возвышенности тот самый камень, который он, устраиваясь на ночь, положил себе под голову. И проговорил: «…камень этот, который я поставил памятником, будет Домом Всевышнего» (Берешит, гл. 28, ст. 22).

Мы, конечно же, понимаем, что все, что произошло с Яаковом — не случайность.

Прежде всего, вернувшись немного назад, зададимся вопросом: зачем Яакову потребовалось «право первородства»?

Он, — объясняют Учителя, — не богатство искал (по еврейским законам первенец получает двойную долю наследства; см. на сайте обзор листа 124 трактата Бава Батра). Яаков стремился стать духовным преемником Ицхака. Он сделал свой выбор — решил посвятить жизнь служению Творцу.

Кроме того, важно отметить, что Яакову, чтобы попасть на ту гору, о которой идет речь, надо было не просто сделать крюк, но — вернуться. Он был уже неподалеку от Харана и пошел туда специально — потому что там возносили молитвы Всевышнему его дед Авраам и отец Ицхак. Вот Яаков и подумал, что тоже должен помолиться в этом месте. Он вернулся, заметим, несмотря на то, что ему грозила опасность (обо всем этом — см. на сайте обзор недельной главы Вайеце, четвертый годовой цикл обсуждения). И это стало дополнительным подтверждением его решимости служить Творцу.

Вера Якова в Творца, его духовные поиски и устремления не остались без ответа Небес. Всевышний, образно говоря, взял Яакова под свою защиту.

Когда Яаков оказался в трудном положении, он не «потерял голову» от страха. Ибо ни на секунду не усомнился в том, что всем, что происходит в мире, управляет Творец — только Он Один. И вполне естественно, что Всевышний не только поддержал его, но и, как бы «одобряя» его выбор и действия, совершил для Яакова чудо — до горы той он добрался за очень короткое время. Вряд ли он попал бы туда раньше, если бы всю дорогу бежал со всех ног.

И еще. Из Талмуда (трактат Хуллин) мы узнаем, что ради того, чтобы Яаков остался в этом месте на ночь, Творец сделал так, чтобы солнце зашло раньше обычного (см. на сайте, к примеру, обзор листа 92 трактата Хуллин).

Урок, который преподносит Тора на примере Яакова с его беззаветной верой в Единого Творца, был воспринят праведниками последующих поколений.

В Танахе рассказывается история о царе Хизкиягу, который правил в Иерусалиме (в его время — столица Иудеи) двадцать девять лет. Царь этот отличался особой праведностью, как сказано: «На Творца, Всевышнего Израиля полагался он. Такого, как он не было среди всех царей иудейских — ни после него, ни до него» (Невиим — «Пророки», вторая книга Мелахим — «Царей», гл. 18, ст. 5).

В четырнадцатый год правления Хизкиягу напал на Иудею Ашшурский царь Санхерив. Его хорошо оснащенному и многочисленному войску удалось захватить ряд укрепленных иудейских городов. В конце концов, и Иерусалим оказался в осаде.

Хизкиягу прекрасно понимал, в какое трудное положение попали иерусалимцы. Но успокаивал народ, говоря: «Спасет нас Всевышний, и не будет город этот отдан в руки царя Ашшурского» (вторая книга Мелахим, гл. 18, ст. 30). А сам в молитвах своих взывал к Творцу.

И непоколебимая вера его оправдалась. Всевышний услышал его мольбы и спас Иерусалим, наслав на воинов Санхерива эпидемию страшной болезни, от которой за одну ночь умерли в стане ашшурском сто восемьдесят пять тысяч человек. Увидев, что произошло, Санхерив с остатками войска вернулся восвояси (см. вторая книга Мелахим, гл. 19, ст. 32-36).

Рассказывает Танах и о пророке по имени Йона, который полностью вверил свою жизнь Творцу. Когда он плыл на корабле и начался очень сильный шторм, который мог уничтожить корабль, Йона не испугался. Вместо того, чтобы метаться и кричать от страха, он спустился с палубы вниз и спокойно уснул (книга пророка Йоны, гл. 1, ст. 4-5). Не испугался он даже тогда, когда очутился в чреве огромной рыбы (там же, гл. 2). Его вера в Творца, уверенность в том, что всем в мире управляет Всевышний, помогла ему в самых опасных обстоятельствах остаться в живых и выполнить миссию, возложенную на него Всевышним.

Непоколебимую веру в то, что все происходящее в мире зависит только от Творца, продемонстрировал всей своей жизнью и царь Давид. И мы читаем об этом в написанной им книге Теилим («Псалмы»).

«К Всевышнему в несчастии воззвал я, — пишет, к примеру, Давид, — и Он ответил мне» (Теилим, гл. 120, ст. 1).

И еще: «Поднимаю глаза мои к горам. Откуда придет помощь мне? Помощь мне — от Всевышнего, сотворившего Небо и землю» (Теилим, гл. 121, ст. 1-2).

Эти слова царя Давида в полной мере относятся и к Яакову. Читая нашу недельную главу, мы убеждаемся, что на каждое его правильное, осознанное действие, Всевышний дает ему ответ.

Вот он, чтобы избежать опасности, спокойно покидает Бэер Шеву. И Всевышний оберегает его жизнь.

Оставив отчий дом, Яаков принимает решение помолиться там, где молились его отец и дед (где будет стоять Иерусалимский Храм). И по Воле Творца, свершившего чудо, попадает в это место неожиданно быстро.

Исполнив долг (помолившись в том месте Всевышнему), Яаков устраивается на ночлег. И Творец — открывается ему во сне…

Каждый поступок Яакова, включая обычные, будничные заботы и действия — продуман и наполнен верой в Творца. И Всевышний «награждает» его: обеспечивает его безопасность, дарует преданных жен и сыновей, преумножает его материальное достояние.

Но вернемся к моменту, когда Яаков пробудился и сказал: «…истинно Всевышний присутствует в месте этом… Это не что иное, как Дом Всевышнего, а это — Врата Небесные…» (Берешит, гл. 28, ст. 16-17).

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), анализируя данный отрывок, уточняет: из этого самого места молитвы поднимаются прямо на Небо.

Если человек где-то, не в этом месте, вознес молитву Всевышнему, и она не была принята Небом, — разъясняют Учителя, — в эпоху Храма у него была возможность пойти в Храм и надеяться, что Всевышний все же ответит на его мольбы.

Авраам и Ицхак, наделенные пророческим даром, понимали значение этого места на горе, знали, что оно — «Врата Небесные». Чувствовал это и Яаков. Он, быть может, подспудно, осознавал, насколько важно ему посетить ту гору. А потому и не пожалел усилий, чтобы вернуться туда.

Концентрацией духовности высочайшего уровня обладает это место и в наши дни, когда у нас нет Храма, и в напоминание о нем осталась лишь Западная Стена. И не случайно в любое время суток не иссякает поток приходящих сюда людей (см. на сайте слева окно — «Западная Стена сейчас», где «живая» камера показывает площадку перед Стеной в реальном времени)…

Наш мир существует не только в пространстве, но — и во времени. Поэтому благоприятными для человека свойствами могут обладать не только определенные участки земли, но и — определенные часы суток.

Самое удачное время для утренней молитвы (шахарит), — наставляют Учителя, — когда всходит солнце. В эти мгновения молящийся с большей уверенностью может рассчитывать на то, что Творец его услышит. Для послеполуденной (минхи) — когда солнце начинает склоняться к горизонту. Для вечерней молитвы (маарив) — когда звезды появляются на небе.

Особенно благоприятные периоды для молитв есть и в годовом цикле, — продолжают они. — К примеру, наиболее удачный момент для того, чтобы просить Творца о потомстве — минха, которую читают перед началом (в канун) месяца нисан.

«Доступ» к Творцу открыт весь месяц элул. А те молитвы, которые не были приняты в течении всего года, в том числе — и в элуле, имеют шанс подняться к Всевышнему во время молитвы Неила (молитва эта произносится в самом конце поста, когда солнце касается крон деревьев) в Йом Кипур (см. на сайте материалы, посвященные этому дню).

Для чтения Неилы открывают арон кодеш (специальный шкаф в синагоге, где хранят свитки Торы). В момент, когда раскрываются Врата Небес, и молитвы евреев поднимаются прямо к Творцу.

Но если и тут молитва будет отвергнута, у человека остается возможность донести ее до Всевышнего — проявлением искренней радости в день праздников Шмини Ацерет и Симхат Тора (см. на сайте материалы, посвященные этим праздникам). Огорчением же или страхом положение не исправишь.

Режим особого благоприятствования, — говорят Учителя, — устанавливается и определенными обстоятельствами, в которых читаются молитвы (см. на сайте обзор первой части листа 8 трактата Берахот).

Не следует бояться ни стихийных бедствий, ни прочих напастей, — пишет рабейну Йона (один из крупнейших комментаторов Талмуда, автор многих книг; Испания, 13-й век) в своей книге Шаарей тешува. — Трепетать нужно лишь перед Всевышним. Ибо только от Него зависит, произойдет с человеком и миром что-то плохое или не произойдет. А также — и хорошее.

В Торе читаем: «Когда выйдешь ты на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы, народ, который многочисленней тебя, не бойся их, ибо с тобой — Всевышний» (Дварим, гл. 20, ст. 1).

Тот, кто проявляет трусость, — сообщает Талмуд (трактат Берахот), — нарушает еврейский закон.

Страхи исходят от недостатка веры в Творца. Кроме того, человеку не дано знать, что для него хорошо и что — плохо. Это ведомо только Всевышнему. И нам следует полагаться на Него.

И еще: опасения способны лишь притягивать беды (обо всем этом — см. на сайте обзор первой части листа 60 трактата Берахот).

Тому, кто по-настоящему, искренне верит, что нет в мире таких сил, которые способны действовать независимо от Воли Всевышнего, — пишет рав Хаим из Воложина (выдающийся Учитель, Литва, конец 18-го – начало 19-го вв.) в своей книге Нефеш а-Хаим, — никто, ни один человек, не может причинить существенный вред. Но лишь в том случае, если он старается не нарушать законы Торы.

Почему же тогда Яаков опасался встречи со своим братом Эсавом (об этом мы еще будем читать в недельной главе Ваишлах)? Ведь Эсав, по сути — обыкновенный человек. А Яаков выполнял все законы Творца и беззаветно, как мы уже говорили, верил в Его защиту…

Перед встречей с Эсавом Яаков, опасаясь реакции брата, предпринял возможные меры предосторожности. Его опасения не были связаны с недостатком веры во Всевышнего. Но — с тем, что он предъявлял к себе слишком высокие требования. Яаков, безусловно, старался выполнять все законы Творца. Однако допускал, что ненароком, не заметив того, мог нарушить какое-либо правило, за что ему полагалось наказание. И думал, что этим наказанием, не исключено, станут дурные последствия этой встречи.

Уверенность в том, что Творец тебя защитит и поможет тебе, — говорил раби Ханина бен Доса, — способна не только оградить от ущерба, но и внести в твою жизнь неожиданное благополучие.

Однажды в пятницу после обеда, — рассказывает Талмуд (трактат Таанит, лист 25), раби Ханина бен Доса заметил, что его дочь чем-то огорчена. Когда он расспросил ее, выяснилось, что она по ошибке налила в шаббатний подсвечник вместо масла уксус.

— Не надо расстраиваться, — успокоил дочь раби Ханина. — Тот, кто приказал маслу давать свет, может приказать и уксусу выполнить те же функции.

В результате наполненные уксусом светильники горели весь шаббат.

Раби Ханина, — объясняют Учителя, — был одним из величайших Учителей своего времени. Он настолько глубоко и искренне верил в Творца, что в определенной степени ему была подвластна реальность. Если он концентрировался на каком-то явлении, оно под воздействием его духовной энергии могло, в соответствии с его представлениями, видоизмениться. Поэтому, когда он сказал — «…прикажет уксусу выполнить те же функции», он как бы придал веществу свойство, которого до того момента у него не было.

В другом трактате Талмуда (Кетубот, лист 67) говорится, что человек, наполненный безграничной верой во Всевышнего, распространяет Его благотворное влияние и на окружающих.

В подтверждение этого открытия Талмуд рассказывает такую историю.

Однажды Рава (величайший Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век) встретил у своего дома очень бедного человека, который поведал ему, что ест только особо нежное мясо и пьет дорогие, хорошие вина.

— Но ведь ты живешь на пожертвования общины… — упрекнул его Рава.

— Разве из твоего кармана я получаю пропитание?! — возмутился нищий. — Пищу мне посылает Творец.

Пока они разговаривали, к Раве приехала сестра и в подарок привезла ему отборное мясо и самое лучшее вино. Тут Учитель понял, что эти деликатесы ниспосланы ему Свыше — в заслугу бедняка, за его твердую веру во Всевышнего. И — пригласил бедняка отужинать с ним.

В Танахе находим историю о том, как Эвед-Мелех Кушиянин, слуга царя Цидкиягу, рискуя жизнью, спас пророка Йермиягу. Обращаясь к нему через пророка, Всевышний сказал: «…тебя спасу Я в тот день… и ты не падешь от меча, потому что уповал на меня» (книга пророка Йермиягу, гл. 39, ст. 17-18).

Отсюда следует, что Эвед-Мелех получил награду не за спасение пророка, но — за незыблемую веру в Творца, которая позволила ему совершить героический поступок.

Осознание того, что твоя судьба — в руках Всевышнего, — говорят Учителя, — фундамент всех позитивных человеческих качеств.

Тот, кто наслаждается плодами своего труда, — сообщает Талмуд (трактат Берахот, лист 8), — может подняться на более высокий духовный уровень, нежели просто богобоязненный человек.

Люди, которые просто боятся Творца, — объясняет рав Хаим Шмулевич (глава йешивы «Мир», Литва – Иерусалим, вторая половина 20-го века), — уповают на Него, как правило, теоретически. Но человек, который, прилагая усилия, трудится и наслаждается плодами своего труда, понимая при этом, что все, что он получает в результате работы — от Всевышнего, способен гораздо выше подняться духовно.

Но вернемся к началу нашей недельной главы и еще раз прочтем первую фразу: «И вышел Яаков из Беэр Шевы и пошел в Харан» (Берешит, гл. 28, ст. 10).

При первом прочтении мы упустили одну важную деталь: Ицхак жил в Хевроне. Как же вышло, что Яаков, получив благословение отца, «вышел из Беэр Шевы»?

Дело в том, — объясняют Учителя, — что словосочетание бэер шева (в переводе с иврита — «седьмой колодец») — не обязательно должно быть географическим названием. Например, в Мидраше Берешит Раба (гл. 68, ст. 7 — комментарий к недельной главе Вайеце) сказано, что это — «колодец благословения». Гематрия (числовое значение имени) Яаков — 182, а числовое значение четырехбуквенного Имени Всевышнего — 26. То есть имя Яаков как бы содержит в себе семикратное повторение Имени Всевышнего.

Известно, что число «семь» символизирует завершенность. В неделе — семь дней, семь недель — счет омера (см. на сайте «Что такое сфират а-омер?»), последний год семилетнего цикла — год Шмиты (когда земля отдыхает — см. на сайте, к примеру, обзор недельной глава Ваелех, пятый годовой цикл обсуждения). В цветовом спектре — семь цветов, в музыке — семь нот и т.д.

Учитывая все это, мы понимаем, что Тора, говоря, что Яаков «вышел из Беэр Шевы», дает нам намек на то, что вера Яакова в Творца была полной, охватывая его мысли и действия. С этой верой он шел в Харан, и она послужила основой для всех благословений, которые он получил от Ицхака, а потом — от Всевышнего…