Первая фраза главы сообщает: «И вышел Яаков из Бэер Шевы, и пошел в Харан...».

И вышел на иврите — вайеце.

Наша недельная глава начинается словами: «И вышел Яаков из Бэер Шевы, и пошел в Харан» (Берешит, гл. 28, ст. 10).

Яаков по велению Ицхака идет искать себе жену. Об этом говорится в конце прошлой главы: «И отослал Ицхак Яакова, и пошел он в Падан-Арам к Лавану» (там же, ст.5). 

Ицхак жил в Хевроне. Почему же написано, что Яаков «вышел из Бэер-Шевы»? Откуда вообще взялась Бэер-Шева?

Название места «Бэер Шева» можно перевести как — «седьмой колодец». 

В Мидраше (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 68) Учителя отмечают, что в этом фрагменте под «Бэер Шевой» подразумевается «колодец благословения». 

Яаков бежал от своего брата-близнеца Эсава, чтобы тот не опротестовал благословения Ицхака. Те самые благословения, которые Яаков получил, благодаря своей матери. Ибо статус первенца фактически был у Эсава — он первым появился на свет.  

Но каким образом «седьмой колодец» вдруг превратился в «колодец благословений»?

Возникает вопрос и по поводу того, почему Ривка так усиленно старалась, чтобы все благословения получил именно Яаков? Ведь Эсав — тоже ее сын.

Дело в том, что Ривка руководствовалась пророчеством, полученным от Всевышнего, в котором было сказано, что «старший будет служить младшему» (Берешит, гл. 25, ст. 23).

И действительно, в одном из благословений Ицхака прозвучали слова: «Будь властелином для братьев твоих, и поклонятся тебе сыны матери твоей» (Берешит, гл. 27, ст. 29).

Это было седьмое благословение. И оно — самое важное. Потому что у раба, как сообщает Талмуд (трактат Песахим, лист 88), не может быть собственности. Все, что приобретает раб, в конечном итоге, достается его господину. В соответствии же с седьмым благословением Яаков стал господином своего брата, Эсава. А значит, и те благословения, что получил Эсав, по праву принадлежат Яакову. Об этом и говорит Эсаву Ицхак: «Вот властелином я поставил его над тобою, и всех братьев его дал я ему в рабы» (Берешит, гл. 27, ст. 37). 

О том, что «приобретенное рабом приобретено господином», говорится и в Мидраше Раба (на книгу Берешит, гл. 67).

Таким образом, Яаков отправился в путь, используя силу седьмого благословения — «Будь властелином для братьев твоих». 

Гематрия (числовое значение) имени Яаков соответствует семикратному значению четырехбуквенного Имени Всевышнего. Число «семь» символизирует смысл, цель процесса — полноту, совершенство нашего мира, который был сотворен за шесть дней ради седьмого дня.

Яаков, обладая совершенством, преобразовывал, улучшал мир. Он направлялся за пределы будущей Земли Израиля, чтобы вознести упавшие искры святости (см. на сайте, к примеру, ответ «В чем разница между hамшаха, hитпаштут, гилуй?», №3041 — с ответами, обозначенными в нем линками). 

Гематрия имени Ицхак составляет восьмикратное значение четырехбуквенного Имени Творца. Число восемь намекает на выход в надъестественное состояние — туда, где естественные законы мироздания уже не действуют. Поэтому Ицхак никогда не покидал пределы Эрец Исраэль (Земли Израиля). 

Земля Израиля — особая, выделенная земля. Она отличается от всех остальных земель, присущим только ей высочайшим уровнем концентрации духовности. Поэтому выход за границы Израиля всегда — снижение духовного уровня («спуск»). И тот, кто покидает Израиль — спускается с духовных «вершин».

Однако о Яакове в Торе сказано, что он — «вышел из Бэер Шевы и пошел в Харан». Ибо он не понизил духовный уровень, не «спустился» (на иврите — йоред), но именно — «вышел» (в тексте оригинала, как мы уже знаем, употреблено выражение «вайеце»). В Харан, как пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии к нашей недельной главе, его сопровождала святость Земли Израиля.

Впоследствии, на склоне лет, когда Яакову снова предстояло покинуть Эрец Исраэль, Всевышний успокаивает его, говоря: «Не бойся спуска в Египет... Я спущусь вместе с тобой... и вознесу тебя» (Берешит, гл. 46, ст. 3-4).

.

В нашей недельной главе Тора сообщает: «И вышел Яааков из Бэер Шевы, и пошел в Харан» (Берешит, гл. 28, ст. 10).

В своем комментарии к данному фрагменту Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) задается вопросом: для чего в Торе сказано, что Яаков «вышел из Беэр Шевы»? Ведь достаточно было бы указать пункт назначения, куда он отправился Яаков.

И отвечает: чтобы подчеркнуть, что, покидая город, праведник уносит с собой часть духовной мощи и великолепия.

Но разве Яаков — первый праведник, оставивший город, в котором он жил?

Ведь ранее, например, Авраам покидал Ур Касдим, а Ицхак отправлялся в Грар.

Почему же именно на примере Яакова в Торе разъясняется, что, городу, который лишился праведника, тем самым наносится духовный ущерб?

Для того, чтобы это понять, надо вспомнить, что Авраам всегда стремился распространять знания Торы. У него было много учеников. Как сказано: «…И души, что они обрели в Харане» (Берешит, гл. 12, ст. 5). То есть, выходя из Харана и направляясь в Кенаан (земли, которые впоследствии будут называться — Эрец Исраэль), Авраам взял с собой и тех, кого в Харане приобщил к Торе.

Также и Ицхак. О нем в Торе сказано, что он построил мизбеах (в условном переводе — «жертвенник») и проводил службы Всевышнему (Берешит, гл. 26, ст. 24).

Понятно, что ученики остро ощущали отсутствие духовного наставника. Это не нужно отмечать специально. 

С Яаковом — иначе. О нем в Торе написано, что он был «человеком, сидящим в шатрах» (Берешит, гл. 25, ст. 27). То есть он постоянно и много учился, накапливая знания и повышая собственный духовный уровень.

Возникает вопрос: сказывается ли на общем духовном состоянии местности то, что такой праведник, который пребывал там, уходит оттуда.

И вот, из рассматриваемого нами фрагмента мы узнаем, что даже само по себе присутствие праведника в духовном смысле — позитивно влияет на город и его жителей. А его уход — снижает их духовный уровень.

Известно, что в свое время Мальбим (рав Меир Лейбуш бен Иехиель-Михл, 19-й век) был раввином в одном из городов Румынии. В те годы набирало силу движение «hаскала» (приверженцы которого занимались светской просветительской деятельностью, отрицая Тору). Раввин противостоял им, как мог. Но силы оказались — неравными. С помощью подлых интриг участникам «просветительского» движения удалось добиться изгнания выдающегося раввина.

Под покровом ночи Мальбим спешно покидал город. Извозчик, увозивший его в неизвестность, вдруг задал вопрос: «Что будет после Вашего отъезда? Ведь сказано, что уход праведника из города оставляет неизгладимый след».

— Последствия ощутимы лишь в том случае, — горько усмехнулся в ответ Мальбим, — когда в городе хоть кто-то понимает ценность Торы и важную роль тех, кто распространяет ее знания. Поэтому после того как ты отвезешь меня, можешь спокойно возвращаться домой. Мой отъезд городу ничем не грозит».

В нашей недельной главе рассказывается о том, как Яаков отправился в путь и, выполняя родительский наказ, оставил родные края (Берешит, гл.28, ст.10). 

Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) пишет, что праведник, находясь в городе, добавляет в атмосферу этого города особую духовность. Когда же он покидает это место — духовность уходит вместе с ним.

Попытаемся лучше понять этот комментарий.

Когда человек занимает высокий пост в структуре городской власти, можно не сомневаться, что он добился такого положения в обществе за счет присущих ему свойств. Но каких именно?

Тут, собственно — два пути.

Возможно, он обладает выдающимся умом, качествами лидера, ораторским талантом, кристальной честностью и т.д. О таком человеке говорят, что он украшает собой место, на которое сумел подняться.

Однако бывает и по-другому. Человек добивается карьерного взлета не потому, что имеет особые достоинства. Но — потому что, к примеру, богат, имеет нужные связи и способность плести хитроумные интриги. Такого человека, наоборот, красит место. То есть — занимаемая им должность.

Но как определить, что за человек олицетворяет городскую власть, кто он, наш лидер: светлый праведник, радеющий о благе людей, или — беспринципный карьерист, думающий только о себе?

Момент истины наступит, когда он покинет город. Заметим ли, почувствуем ли мы его отсутствие? Изменится ли вектор духовности оставленного им города? Или никто даже не обратит внимания на то, что его рядом нет. Или, может быть даже — горожане, узнав, что он куда-то уехал, вздохнут с облегчением… 

Об этом и говорит Раши в своем комментарии.

Проверить, приносит ли человек пользу городу, способствует ли его духовному подъему и процветанию, можно, когда он оставляет город. Если город покидает праведник — это непременно скажется на городе и его жителях.

Но почему о праведнике легче судить, когда он покинул место, в котором жил? Разве его присутствие не так заметно? Ведь он оказывает на город и его жителей существенное позитивное влияние.

Дело в том, что человек быстро привыкает к хорошему, и уже не ценит его, воспринимая как должное. И только лишившись того, что было у него — начинает об этом сожалеть. Так уж устроены люди — «что имеем, не храним, потерявши — плачем».  

Рав Шимон Софер рассказывал, что после смерти его отца, рава Шмуэля-Биньямина Софера (автор комментария Ктав Софер), все еврейское население Братиславы явственно почувствовало, что город оставил большой праведник. И траур семьи Софер, был воспринят каждым евреем как личный.

Тора сообщает нам, что Яаков покинул родной дом. И, несмотря на то, что в городе остались Ицхак и Ривка, отсутствие праведника такой величины все же оставило заметный след в духовной ауре места, где жила семья Ицхака.

.

В нашей недельной главе читаем: «И вышел Яаков из Бэер Шевы, и пошел в Харан» (Берешит, гл.28, ст.10).

Но почему Бэер Шева имеет такое название?

В предыдущей недельной главе (Толдот) написано: «И было в тот день: и пришли рабы Ицхака и сообщили ему о колодце, который копали, и сказали ему: Мы нашли воду! И назвал он его Шева (в переводе с иврита — «семь»); потому имя города, Бэер Шева — до сего дня» (Берешит, гл. 26, ст. 32-33).

Но ведь еще раньше Авраам дал имя городу Бэер Шева. Как сказано: «Потому назвал то место — Бэер Шева, ибо там поклялись они оба (Авраам и Авимелех)» (Берешит, гл. 21, ст. 31).

Зачем же Тора дважды сообщает нам о присвоении городу одного и того же имени?

Можно предположить, что речь идет о двух разных городах. Один основал Авраам и назвал Бэер Шевой в честь того, что там поклялись двое (он и Авимелех). Другой заложил Ицхак, и дал ему имя Бэер Шева в память о своей клятве.   

В Торе так описывается клятва Ицхака: «И поднялись они рано утром и дали клятву друг другу, и отпустил их Ицхак, и они ушли от него с миром» (Берешит, гл. 26, ст. 31).

До сих пор Авраам и Ицхак выкопали по три колодца каждый. Но вот слуги сообщают Ицхаку, что нашли воду. И он в честь этого седьмого колодца называет город — Бэер Шева.

Таким образом, выходит, что это тот же город. Только Авраам назвал его Бэер Шава (шава — «поклялся»), в память о клятве. А Ицхак, дал ему имя Бэер Шева (шева — седьмой), в честь седьмого колодца.  

Но что особенного было в седьмом колодце, чего не было во всех предыдущих? Почему именно в честь него назвали город?

Конечно же, цифра семь обращает на себя внимание. 

Заключая союз с Авимелехом, Авраам отделил семь овец (Берешит, гл. 21, ст. 28).

Не сложно проследить и важнейшую роль семерки в системе мироздания. Так Сотворение мира длилось шесть дней — ради седьмого дня. Световой спектр состоит из семи цветов. А музыкальный лад — из семи нот. 

Известно, что сынам Израиля была обещана земля десяти народов. Но в итоге им досталась земля лишь семи из них. Это объясняется тем, что евреи смогли исправить только семь низших сефирот (их принято называть — мидот). А три высших — остались неисправленными. Их исправит Машиах. И тогда сыны Израиля овладеют оставшимися землями. 

Но для нормального существования мира достаточно и семи исправленных мидот. Десять нужны лишь на финальной стадии.

Авраам и Ицхак занимались исправлением мидот. Каждый вырытый колодец — исправленная мида. Так шестой колодец Ицхак назвал Реховот. И сказал: «Теперь размножимся мы на земле» (Берешит, гл. 26, ст. 22). Шестая мида — это сефира йесод, качество от которого зависит размножение.

Седьмой колодец символизирует исправление седьмой миды. Теперь существование мира — стабилизируется. Поэтому город был назван Бэер Шева — место, где исправлена седьмая мида, и с тех пор мир в определенном смысле получил право на существование.

Яаков вышел из Бэер Шевы, чтобы распространить исправление мидот на весь мир. И отправился он в Харан. Это название намекает нам на «харон аф» (гнев) и «хурбан» (разрушение). То есть Яаков пошел туда, чтобы привести Харан (символ духовной разрухи) к гармонии (Бэер Шеве).

Не случайно отличительная черта нашего праотца Яакова — тиферет (гармония). Мы видим, что там, куда не добралось исправление — царит духовный хаос. Авраам, Ицхак и Яаков посвятили себя духовному исправлению мира, борьбе с духовной разрухой. Это остается основной духовной задачей и их потомков — всего еврейского народа и каждого еврея в отдельности.

В нашей недельной главе рассказывается об увиденном Яаковом сне, который произвел на него очень сильное впечатление. Как сказано: «И устрашился он и сказал: Как страшно место это! Не что иное это, как Дом Всевышнего! И это — Врата Небес!» (Берешит, гл. 28, ст. 17).

В Мидраше говорится, что Всевышний показал Яакову Бейт а-Микдаш (Храм), его разрушение и восстановление.

Самые первые слова нашей недельной главы — «И вышел Яаков из Бэер Шевы» (Берешит, гл. 28, ст. 10) намекают на выход в галут (изгнание) еврейского народа. 

Но Всевышний находится с нами и охраняет нас даже в галуте . И в Торе об этом написано: «И вот Я с тобой, и хранить тебя буду везде, куда бы ты ни пошел» (Берешит, гл. 28, ст. 15).

Из продолжения этого отрывка — «И возвращу Я тебя на эту землю» (там же) — следует, что Всевышний обязательно спасет и избавит нас, даже если мы не будем того достойны.

Впрочем, Тора намекает, что в этом случае (когда еврейский народ не достоин помощи), освобождение из галута произойдет не сразу — «И пробудился Яаков от сна своего» (Берешит, гл. 28, ст. 16). То есть — осознал, что галут — причина всех бедствий и испытаний.

Далее читаем: «И сказал он: Воистину, есть Всевышний в этом месте» (там же). Иначе говоря — в галуте, вместе с народом Израиля. 

Признание Яакова, выраженное словами «А я и не знал!» (там же) — это уже раскаяние (тешува).

Известно, что в соответствии Бейт а-Микдашу (Храму) на земле, точно так же был Бейт а-Микдаш на Небесах. Причем, оба были — взаимосвязаны. Пока существовала эта связь, наш, земной Бейт а-Микдаш нельзя было разрушить. Но Всевышний изменил положение Небесного Храма — и у народов мира появилась возможность разрушить земной. 

В Танахе о Небесном Храме сказано так: «Забросил Всевышний мизбеах (в условном переводе — «жертвенник») Свой, презрел Он святилище Свое» (Эйха, гл. 2, ст. 7).

А далее говорится — о земном Храме: «Предал в руки врага стены чертогов его (Сиона)» (там же). 

Первым переносным Храмом был Мишкан, который под руководством Моше евреи собрали в пустыне. Затем царь Давид начал, а его сын царь Шломо — завершил строительство Бейт а-Микдаша в Иерусалиме.

Следующий Храм построен во времена пророка Эзры, когда евреи вернулись в Эрец Исраэль из вавилонского изгнания.

В будущем Небесный Бейт а-Микдаш будет отстроен на земле.

Однако вернемся к фрагменту, в котором описывается реакция Яакова на свой необычный сон.

«Не что иное это, как Дом Всевышнего! И это — Врата Небес!» (Берешит, гл. 28, ст. 17), — восклицает Яаков. И здесь словам «не что (иное, как)», на иврите — эйн зе, соответствуют знаки кантилляции (таамим, то есть способы интонирования текста при произнесении), которые носят название «мунах ревии» (четырехсторонний, иногда можно понять — четвертый, мунах).

Следует отметить, что не существует знаков кантилляции, которые назывались бы — «первый мунах», второй или третий. Слово «мунах» можно перевести и словом — «положен», «поставлен». 

Учителя разъясняют, что здесь содержится намек на то, что первые три Храма (Мишкан, Первый и Второй Храмы) будут разрушены. И только четвертый, Храм с Небес — будет мунах (поставлен) на вечные времена. 

Об этом говорится и в продолжение нашего отрывка: «Не что иное это, как Дом Всевышнего!». То есть — Бейт а-Микдаш, созданный Творцом.