Глава начинается фразой: “И я умолял Всевышнего в то время...”.

Шаббат, следующий за 9-м Ава называют шаббатом нехама (субботой утешения). И это — очень важный момент. Представьте: Первый Храм, самое священное и бесценное, что было у народа Израиля — в руинах, и в эту скорбную минуту им даровано утешение, они получают обещание о возрождении.

Именно с этого и начинается Афтара (отрывок из Танаха — книги Пророков) к нашей недельной главе: “Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Всевышний ваш. Обратитесь к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнен срок его, что прощена вина его, ибо принял он от руки Всевышнего вдвое за все грехи свои” (книга пророка Иешайи, гл. 40, ст. 1-2).

Резонно было бы предположить, что и наша недельная глава будет содержать слова утешения. Но, вопреки нашим ожиданиям, она начинается с того, что Всевышний отвергает молитву Моше Рабейну, его просьбу разрешить ему войти в Эрец Исраэль: “И умолял я Всевышниего в то время, говоря: Владыка! Ты начал показывать рабу Твоему величие Твое и крепкую руку Твою... Дай перейду я и посмотрю на эту землю добрую, которая за Иорданом, на эту гору прекрасную и на Леванон” (Дварим, гл. 3, ст. 23-25).

Однако Всевышний не просто отказывает ему, но и гневается. Как сказано в нашей недельной главе: “Но разгневался Всевышний на меня за вас и не послушал меня, и сказал мне Всевышний: Полно тебе, впредь не говори Мне об этом” (там же, ст. 26).

В чем же причина отказа и гнева Творца?

Слово “теперь” как бы подчеркивает явную связь между двумя событиями — “Теперь, когда моя молитва не была принята Творцом, слушайте, что я скажу вам”. Каким образом факт, что Всевышний отверг мольбу Моше связан с необходимостью выслушать его речь?

Предлагая объяснение этому, Маѓараль (раби Иегуда Лива; один из величайших комментаторов Торы и Талмуда, автор многих основополагающих мировоззренческих книг, главный раввин Праги — Чехия; 16-й век) ссылается на текст Талмуда (трактат Пиркей Авот). И приводит высказывание Учителей: “Моше получил Тору на Синае и передал ее Иегошуа (Иегошуа бин-Нун, преемник Моше), Иегошуа передал ее старейшинам, а старейшины — пророкам, пророки передали ее членам Великого Собрания. Они (члены Великого Собрания) дали три наставления: обдумывай свои оценки, взрасти себе учеников и сделай для Торы ограждение”.

Почему изречения Учителей более ранних поколений, которые жили до Великого Собрания, не приводятся в Пиркей Авот? — задается вопросом Маѓараль. — Ведь и они, несомненно, могли бы внести достойный вклад в коллективную сокровищницу еврейской мудрости.

В трактате Пиркей Авот говорится о том, как жить в духовно меняющемся мире, — подчеркивает Маѓараль. — Члены Великого Собрания начали восстановление Второго Храма. Этот период явился водоразделом, ознаменовавшим конец эпохи пророчества.

Последующие поколения были обречены на духовное падение — как будто бы они попадали на движущийся вниз духовный эскалатор. Понимание смысла и цели в жизни, так ясно осознаваемые предыдущими поколениями, имевшими доступ к живому слову Всевышнего, начало постепенно исчезать, теряя “контуры”. Каждое новое поколение неизбежно приходило к мысли, что до прихода Машиаха мир уже не будет так “прозрачен”, как прежде.

Как это отражалось на жизненной практике?

Члены Великого Собрания легко принимали правильное решение, потому что умели глубоко проникать в душу человека, ибо через оставшихся в их среде пророков все еще сохраняли тесную связь с духовными мирами. Следующие поколения были уже лишены этого — для того, чтобы принять верное решение, правильно оценить ситуацию, им приходилось долго и осторожно взвешивать все обстоятельства.

Но более внимательное изучение еврейской истории обнаружит, что и задолго до периода Великого Собрания и даже — до строительства Первого Храма еврейский народ пережил немало духовных падений. Одно из них произошло, когда умер Моше и полномочия предводителя общины Израиля принял Иегошуа бин Нун. Ситуация усугубилась, когда Тора “перешла” в руки старейшин, а от них — к пророкам.

После смерти Моше начался процесс постепенной потери ясности видения мира, и это падение происходило, несмотря на существование пророчества.

Поэтому в Пиркей Авот наши Учителя устанавливают определенные правила, которыми должны руководствоваться еврейские лидеры, чтобы создать механизм, препятствующий неизбежному духовному падению. Этот механизм был призван сохранить, насколько возможно, ясность видения и служить противовесом в процессе его утраты.

Задача обеспечить народ таким механизмом была возложена на Моше…

Изложенное выше дает ключ к пониманию связи между отказом, который получил Моше от Всевышнего в ответ на свою просьбу разрешить ему войти в Эрец Исраэль и — речью Моше о задачах народа Израиля в выполнении заповедей Торы.

В самом деле. Рассказав о том, что его просьба была отклонена, Моше говорит: “Теперь, Израиль, слушай уставы и законы...” (Дварим, гл. 4, ст. 1). То есть Моше подчеркивает, что, поскольку ему не дозволено сопровождать еврейский народ в его завоевании Земли Израиля, он обязан обеспечить сынов Израиля механизмом, который поможет им компенсировать ясность видения, которая пока еще существует, благодаря тому, что Моше пока еще — лидер общины. И вот на исходе дней своих Моше Рабейну призывает народ выслушать его с вниманием, чтобы научиться пользоваться этим механизмом.

Конечно, наличие такого “инструмента” не делает положение народа Израиля менее трагическим — никакой механизм не в состоянии вернуть ощущение ясности и близости к Творцу. Но все же может — облегчить страдания, смягчить разрушительные последствия этой потери. Это и есть то “утешение”, о котором говорится в Афтаре к нашей недельной главе (см. выше).

Пришло время рассмотреть и сам “механизм”.

Если проанализировать духовную ясность, которая была утрачена со смертью Моше, задача — обеспечить народ таким “механизмом утешения” — покажется трудноразрешимой. Не будем к тому же забывать, что при жизни Моше с Небес падал ман (см. на сайте ответ “Что такое ман (манна)?”), колодец Мирьям давал воду и облако Всевышнего охраняло еврейский народ от нападений враждебных племен. То есть при жизни Моше никто не мог усомниться в существовании Всевышнего. Точно так же, никому не могла придти в голову мысль о существовании каких-то иных, “автономных” сил. С потерей Моше, было потеряно и покровительство Всевышнего. Ясность видения зависела от уникальной ясности видения Моше. В Талмуде об этом сказано: “Лицо Моше было подобно солнцу, а лицо Игеошуа — подобно луне” (трактат Бава Батра, лист 75). Иегошуа бин Нун не мог принести на землю свет Шехины (Присутствия Всевышнего), его “функции” в этом смысле ограничивались тем, что он лишь отражал свет, который распространял Моше. Таким образом, получается, что обеспечить людей механизмом, который позволил бы еврейскому народу и в отсутствие Моше хотя бы в какой-то степени наслаждаться ясностью его видения Моше — задача невыполнимая. Как же Моше решил эту проблему?

Если мы внимательно прочтем речь Моше, то обнаружим, что в ней говорится о встрече Всевышнего с еврейским народом у горы Синай. Ибо одна из основных тем этой речи — необходимость сохранить память о встрече во всех деталях и затем передать подробную информацию о ней следующему поколению.

В своей речи, обращенной к общине Израиля, Моше подчеркивает, что встреча у Горы Синай — уникальное историческое явление. В Торе, в нашей недельной главе об этом сказано: “И говорил Всевышний вам из огня — голос Его вы слышали, но образа не видели. Только голос…” (Дварим, гл. 4, ст. 12).

Впечатление от встречи у горы Синай усиливается, если мы еще раз прочтем фрагмент из книги Шемот, где также дается ее описание: “А весь народ видел громы и пламя, и звук шофара, и гору дымящуюся” (Шемот, гл. 20, ст. 18).

Люди различают физические явления, в основном, с помощью зрения, — пишет он. — Глаза и уши человека — “врата”, через которые люди получают информацию об окружающем мире. Иными словами, физический мир — и есть та реальность, которую мы видим. Наше осознание духовного концентрируется в наших мыслях, выраженных в виде концепций и идей. То есть мы “видим” физический мир и “слышим” духовность…

Во время встречи на Синае, эта общая ориентация была совершенно иной. Духовное слово было видимым: люди могли “видеть” то, что обычно мы можем лишь слышать. Вещи, которые обычно можно видеть, у горы Синай воспринимались как — идеи. Для тех, кто стоял у горы Синай, физический мир существовало только в виде идей в их умах — реальность, воспринимаемая органами чувств, была полностью духовной.

Рав Десслер описывает этот феномен человеческого сознания, в качестве доказательства используя неопровержимый факт: любой человек, который сталкивается с несправедливостью, реагирует на это очень болезненно. Одни — негодуют, другие — плачут и т.д. И никто не остается равнодушным — ни молодые, ни пожилые. Даже те, кто стоически переносит несчастья, небезразличны и к незначительным проявлениям несправедливости.

При этом, с кем бы вы ни заговорили о несправедливости, любой человек, скорее всего, скажет вам, что мир вообще — несправедлив и всегда был таким, всю историю человечества.

Возникает закономерный вопрос: если человек знает, что “мир — несправедлив”, почему же он столь бурно реагирует на всякое проявление несправедливости? Какой смысл в такой реакции, если мир несправедлив — по определению?..

Приводит рав Десслер и другое доказательство существования руаха — из сферы самосознания.

Практически все люди чувствуют, что тело — лишь малая часть того, что мы ассоциируем с собственным “я”. В действительности мы воспринимаем себя как заключенную в тело душу, существование которой, по большому счету, не связано с физическими обстоятельствами. И вот Моше говорит в своей речи: “А вы, прилепившиеся ко Всевышнему, живы вы все ныне” (Дварим, гл. 4, ст. 4).

Если перевести эту концепцию в более привычную нам терминологию, то руах можно назвать также “сехелем” (то есть — разумом). При том, что человеческий мозг принадлежит физическому миру.

Чтобы наглядно представить себе, как это “действует”, разберем пример из нашей практической жизни.

В настоящее время земля снабжает продуктами питания более шести миллиардов человек. Еще две сотни лет назад это было бы нереальным. Откуда же у нас теперь появились такие возможности? Ведь со времен 18–го столетия площади сельскохозяйственных угодий, которыми владеет человек, не увеличились.

Ответ прост: человечество расширило свои возможности за счет развития технологии. Но технология — это продукт идей, а идеи — порождение мира духовного.

Итак, подводя итог, можно сказать, что человек целиком, за исключением его разума, находится в олам Асийя, и лишь часть его, называемая разумом, находится в олам Йецира. И все мы осознаем свой разум и свою нематериальную душу.

Неудивительно, что эти идеи нашли отражение в нерелигиозной культуре, которая иначе объясняет, казалось бы, существование самого разума.

Наконец, мы готовы понять истинный смысл слова “теперь”, произнесенного Моше в его речи.

Однако вернемся к встрече у горы Синай.