В первой фразе главы сказано: “Вот история происхождения Ицхака, сына Авраама...”.

История происхождения на иврите — толдот.

В нашей недельной главе, как мы уже говорили в обзорах прошлых лет, начинает выстраиваться модель взаимоотношений еврейского народа с другими народами (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Толдот, первый годовой цикл обсуждения).

Анализируя самое начало недельной главы Толдот («Вот история происхождения Ицхака, сына Авраама»), Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) выделяет в нем важный этический момент.

Тора, — пишет он, — специально подчеркивает: «сына Авраама». Чтобы исключить досужие домыслы и циничные кривотолки. Да, Всевышний явил чудо Аврааму, ниспослав ему, когда Авраам и Сара были уже в весьма преклонном возрасте, сына. Но ведь не все люди верят в чудеса. Тем более, в данном случае, когда надъестественность явления для постороннего глаза — неочевидна. Поэтому, как написано в Мидраше Танхума, Всевышний сделал так, чтобы Ицхак внешне был очень похож на Авраама.

Но разве Всевышнего могло волновать, что скажут по тому или иному поводу циники? — спрашивают Учителя.

Мидраш Танхума предупреждает нас, — объясняет рав Мордехай Гифтер (глава йешивы Тельш, Кливленд, США, вторая половина 20-го века), — что цинизм обладает мощной разрушительной силой. Поэтому нам следует проявлять осторожность во всем, что может восприниматься неоднозначно — чтобы не дать повода для насмешек, неуважения и т.п.

Необходимо чувствовать и понимать разницу между цинизмом и юмором. Человек, обладающий острым умом, лишь подмечает и констатирует недостатки, обращая на них наше внимание. Циник же способен принизить, девальвировать и осквернить самое высокое и духовное. Он лишает себя и окружающих тех ценностей, которые заставляют людей стремиться к возвышенному.

Рамхаль (рав Моше Хаим Луцато — один из крупнейших Учителей Торы, великий каббалист; Италия – Эрец Исраэль, 18-й век) в своей работе Месилат Йешарим («Путь праведных») рассказывает, что в древности, во время войны, воины смазывали перед боем свои щиты специальным скользким составом. Чтобы стрелы отскакивали от поверхности, не пробивая и не повреждая щиты. Так и с цинизмом, — продолжает Рамхаль. Его ядовитые стрелы не должны проникать в сердце человека. Надежным щитом против этих стрел нам служит мораль. И, чтобы дурное не прилипало, наоборот — «отскакивало» от нас, нам следует постоянно напоминать себе о наших моральных принципах, всякий раз как бы «покрывая наш щит спасительным слоем».

Цинизм может показаться неопасным и даже — привлекательным. Но это — ловушка. Многие прячут за внешним цинизмом собственную незащищенность. Но «маска» прирастает, и, в конце концов, в душе такого человека не остается ничего святого — он теряет уважение ко всем и ко всему.

Современная жизнь, к сожалению, наполнена цинизмом. Он беспрепятственно льется из радиоприемников и с телевизионных экранов. Мы сталкиваемся с ним на улице и в транспорте. И даже — в собственном доме, когда циничные замечания звучат из уст наших подрастающих детей. Дети — самое, наверно, уязвимое звено нашего общества. Формируя свои характеры и жизненные позиции, они с легкостью копируют поведение сильных, как им кажется, независимых и уверенных в себе людей. И попадают в ту самую ловушку, о которой говорят, предупреждая нас, Учителя.

Ориентироваться в сложившихся обстоятельствах крайне трудно. И не только молодому поколению, но и взрослым, зрелым людям. Поэтому так важно постоянно изучать Тору, которая определяет, что такое цинизм и дает нам примеры правильного поведения.

Один из таких примеров находим, скажем, в жизнеописании нашего праотца Яакова, сына Ицхака…

Анализируя честность и прямоту Яакова, Талмуд (трактат Макот, лист 24) сообщает, что именно о нем писал царь Давид в Теилим (Псалмы) — «Тот, кто не клеветал языком своим, не делал зла другу своему и не наносил оскорбления ближнему своему…» (гл. 15, ст. 3). И в доказательство приводит фразу, высказанную Яаковом в нашей недельной главе: «Может быть, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком» (Берешит, гл. 27, ст. 12).

И это на первый взгляд кажется весьма «странным». Неужели таким доказательством может служить событие, когда Яаков, переодевшись в одежду своего брата Эсава, обманом получает от отца право первенца? Если бы нам предложили выбрать такой отрывок, мы, скорее, отметили бы рассказ Яакова о службе у своего дяди Лавана.

Разве все это не свидетельствует о кристальной честности Яакова? Так почему же Талмуд в связи с этим вспоминает историю с благословением Ицхака?

Потому что в данном отрывке ясно прочитывается, как Яаков боится лжи, — объясняет рав Симха-Зисель Зив («Саба ми Кельм»; глава известной йешивы в Литве; вторая половина 19-го века). Вспомним, что идея, чтобы Яаков получил благословение вместо Эсава, принадлежала Ривке, его матери (Берешит, гл. 27, ст. 13).Он же, выслушав ее предложение, был ошеломлен — ложь была ему отвратительна.

Как мы об этом узнаем?

Когда Элиэзер сказал Аврааму — «…может быть, не захочет женщина (выбранная им невеста для Ицхака) пойти за мной в эту страну…» (Берешит, гл. 24, ст. 5), — продолжает рав Симха-Зисель Зив, — он, как говорили Учителя, втайне надеялся, что так оно и будет. Ибо тогда у него появился бы шанс выдать за Ицхака свою дочь (см. на сайте обзор недельной главы Хаей Сара, пятый годовой цикл обсуждения). Отметим, что в данном фрагменте для обозначения слов «может быть» Тора использует слово «улай». Есть в иврите и другое слово с таким же значением, — писал Виленский Гаон (раби Элиягу из города Вильно; Литва, вторая половина 18-го века; назван Гаоном — почетнейший титул — за исключительные знания всех разделов Торы и праведность). — Это слово пен. И между этими словами есть и некая разница. Когда человек хочет, чтобы предполагаемая ситуация реализовалась, Тора использует слово улай, но если не хочет — в Торе употребляется слово пен.

В книге Шемот, например, слово пен используется в отрывке, где сказано: «…пусть не говорит с нами Всесильный, а то мы (может быть) умрем (в оригинале на иврите — пен намут)» (гл. 20, ст. 16).

В нашем отрывке, — подчеркивает рав Симха-Зисель, — для обозначения словосочетания «может быть» употреблено слово улай. И это означает, что Яаков в глубине души хотел, чтобы обман раскрылся. С одной стороны, он не посмел ослушаться мать, с другой — он предпочел бы не получить благословения отца, лишь бы не осталось в его душе ощущение, что он хоть в чем-то допустил нечестность.

Далее в нашей недельной главе читаем: «И сварил Яаков кушанье, а Эйсав пришел с поля усталый (на иврите — аеф)» (Берешит, гл. 25, ст. 29).

Рав Нисан Альперт (преподаватель йешивы, автор книг под общим названием Лимудей Нисан, Нью-Йорк, США, вторая половина 20-го века) обращает внимание на то, что слово аеф появляется в Торе впервые. До этого оно ни разу не употреблялось. Хотя, казалось бы, его вполне можно было бы использовать в жизнеописании нашего праотца Авраама. Ведь Авраам много трудился и наверняка уставал.

Авраам прожил длинную, нелегкую жизнь. Ему пришлось оставить края, где он родился и вырос, и заново обживаться в стране Кенаан. Он принимал в своем доме путников, обеспечивая их всем необходимым, воевал, перенес испытания… Так почему же Тора «отказывает» ему в праве на усталость и предоставляет «привилегию» уставать лишь Эсаву?

Да потому, — объясняет рав Альперт, — что усталость как разновидность человеческих состояний евреям вообще не свойственна. И это — одна из концепций еврейского мировоззрения. Ибо те, кто полагается на Всевышнего, кто занят изучением Торы и исполнением заповедей, от жизни никогда не устают. В Танахе, к примеру, написано: «Дает (Всевышний) утомленному силу и обессилевшему крепость прибавляет. И утомятся юноши и устанут, и молодые споткнутся. А те, кто надеется на Всевышнего, обновят силу, поднимут крылья, как орлы, побегут — и не устанут, пойдут — и не утомятся» (книга пророка Йешаягу, гл. 40, ст. 30, 31).

В тот день, когда Эсав вернулся усталый, — сообщают Учителя, — он совершил пять неблаговидных поступков. От этого он и устал. Если человек отрезан от духовности, если он не понимает, зачем живет, он быстро пресыщается жизнью, в результате чего и появляется ощущение изнуренности. В этом можно убедиться на простом примере из жизненной практики. Обычно люди гораздо больше устают на отдыхе, когда они не знают, как убить время, нежели — на работе, где у них есть определенные задачи, которые необходимо реализовать.

Рассказывают, что рав Моше Файнштейн (один из крупнейших «законодателей» 20-го века в области соблюдения заповедей Торы; умер в Нью-Йорке в 1986 году) единственный раз в своей жизни сказал: «У меня нет сил». И случилось это, когда он был уже тяжело болен и готовился уходить в иной мир. Когда он реализовал свои жизненные цели, и работа всей его жизни была завершена.

Подтверждением данной концепции служит и тот факт, что раввины и в весьма преклонном возрасте, если позволяет здоровье, продолжают преподавать, помногу часов простаивая перед учениками…

В книге Берешит неоднократно проводится мысль о том, что деяния наших праотцев, жизненные обстоятельства, в которые они попадают, предвещают судьбу их потомков. Такой пример дает нам и наша недельная глава.

В недельной главе Толдот написано: «И сказал Авимелех Ицхаку: уйди от нас, ибо ты стал гораздо сильнее нас» (Берешит, гл. 26, ст. 16).

Тем самым Авимелех (предводитель города Герара, расположенного на территории современного сектора Газы), — отмечают Учителя, анализируя фрагмент, — высказывает подозрение, что свою силу и богатство евреи «забрали» у его, Авимелеха, подданных.

В переложении на современный язык, Авимелех сказал Ицхаку, что у него, Ицхака, еще совсем недавно был, к примеру, один небольшой магазинчик, а теперь он владеет целой сетью супермаркетов. И все это — за счет того, что евреи обобрали народ, которым правит Авимелех.

Иными словами, в нашей недельной главе дается модель зарождения антисемитизма: неважно, что и как делает еврей, народы мира всегда сумеют найти причину, чтобы его осудить.

Когда Ицхак впервые пришел в Герар, местные жители не хотели иметь с ним дело, потому что он был беден. Когда Ицхак разбогател, ненависть к нему осталась, но причина этой ненависти стала другой. Теперь коренное население Герара ненавидело его, потому что он «слишком богат».

В недавнем прошлом в бывшем Советском Союзе еще праздновали 7-е ноября — день «Великой Октябрьской социалистической революции», которая свершилась в 1917-м году. Сегодня это событие уже не празднуется — идея коммунизма отправлена на свалку истории.

Когда революция произошла, евреев обвиняли, что они стояли в первых рядах мятежников, что именно они сеяли в стране смерть и войну. Позже, в 30-е годы, евреев не принимали в коммунистическую партию и обвиняли в том, что они — капиталисты. Сегодня им вменяют в вину провал коммунистического режима.

И все это — лишь поводы для ненависти. Евреи — весьма многочисленный народ. И весь народ нельзя обвинять в деяниях некоторых его представителей. Но для антисемитов это не имеет никакого значения. Достаточно одному еврею допустить какой-либо промах, его ошибку тут же припишут всем евреям.

Но вернемся к тексту нашей недельной главы, из содержания которой мы узнаем, что Яаков оказал влияние не только на будущее нашего народа, но и на его прошлое.

Как это может быть? Ведь в период, когда Авраам с риском для жизни отставал свои убеждения даже Ицхак, отец Яакова, еще не родился.

Дело в том, что последовательность событий существует только для нас, людей. У Творца же категории времени нет, Ему ведомо все, что было, и все, что будет. И он, разумеется, знал, что у Авраама будет необыкновенный внук, от которого произойдут двенадцать колен Израиля (см. на сайте обзор недельной главы Вайеце, пятый годовой цикл обсуждения).

Но тут возникает принципиальный вопрос: разве у Авраама не хватало для спасения собственных заслуг? Ведь он был первым в мире евреем, первым в истории человечества поверил в Единого Творца. Если бы не преданность Авраама Всевышнему, возможно, все человечество до сих пор поклонялось бы идолам.

И еще. Если уж по каким-то причинам нельзя было спасти Авраама за его собственные заслуги, почему «спасителем» для него не стал его сын Ицхак, который безропотно позволил отцу связать его, потому что такова была Воля Всевышнего (см. на сайте обзор недельной главы Вайера, четвертый годовой цикл обсуждения)? И, кроме того, в Мидраше ни слова не говорится о том, что Авраам был спасен, потому что ему предстояло стать отцом Ицхака.

Авраам был единственным человеком, заслужившим титул «Любящий Всевышнего», — объясняет суть Мидраша рав Элиягу Десслер (один из крупнейших Учителей прошлого поколения; Литва – Англия – Израиль, первая половина 20-го века). — Этот титул подчеркивает уникальность Авраама. Его любовь к Всевышнему была столь сильной, что наивысшим счастьем для него было, насколько это возможно, приблизиться к Нему. Всю свою жизнь Авраам посвятил служению Творцу, обучая людей тому, что открыл для себя сам о Всевышнем. И, если бы ему предоставили выбор, перейти в мир душ, с неограниченными возможностями в познании Творца или — остаться в нашем, земном мире, наполненном ограничениями, он выбрал бы первое. Ибо знал, что ощущение аромата Грядущего мира (пусть даже на одно мгновение) — дороже всех удовольствий мира земного. Вообще — всех, когда-либо пережитых людьми.

Но если Авраам внутренне был готов перейти в Будущий мир, почему же Всевышний спас его?..

Всевышний оставил Авраама в этом мире, потому что у него должен был родиться Ицхак, а у Ицхака — Яаков, — заключает рав Элиягу Десслер. — И все годы, которые дал ему Творец, он посвятил распространению знаний о Нем в мире.

Интересно отметить, что Авраам умер в тот самый день, когда Яаков купил у Эсава право первородства.

Авраам умер в возрасте 175-ти лет. Ицхак родился, когда Аврааму исполнилось 100 лет. Яаков и Эсав родились, когда Ицхаку было 60 лет. Следовательно, Яакову и Эйсаву, когда умер Авраам, было по 15 лет.

В Торе читаем: «И сварил раз Яаков кушанье, а Эсав пришел с поля усталый» (Берешит, гл. 25, ст. 29).

В тот день, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак; величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) в своем комментарии, анализируя данный фрагмент, — Всевышний отделил душу Авраама от тела — чтобы не пришлось ему видеть, как его внук Эсав выбирает путь зла. Ведь Творец обещал ему «добрую» старость, а духовное падение потомка омрачило бы ее. Поэтому Всевышний и сократил его жизнь на пять лет (Ицхак прожил 180 лет, Авраам — 175).

Авраам умер, исполнив свою миссию в этом мире, удостоверившись, что ему на смену пришел Яаков, который, получив право первородства, занял достойное место среди праотцев еврейского народа.

Каждый наш праотец внес свой уникальный вклад в формирование еврейского народа.

Авраам передал еврейскому народу стремление делиться с окружающими знаниями о Всевышнем и открывать им Истину. От него потомки унаследовали доброту и любовь к людям, милосердие и сострадание. Его главное качество — доброта (на иврите — хесед). К тому же, у него был особый дар — умение контактировать с внешним миром.

Ицхак передал в наследство еврейскому народу стремление к справедливости и готовность жертвовать собой во имя служения Всевышнему. Тем самым он повлиял на мир, привнеся в него святость. Основной его чертой стала сдержанность (на иврите — гевура).

Яаков, в отличие от Авраама, не стал профессиональным педагогом. Ему не была свойственна сдержанность Ицхака. Он, казалось бы, ограничил свое влияние на мир воспитанием и обучением собственных детей. Но в этом и состояла его миссия. Дав своим детям жизнь и соответствующее воспитание, Яаков построил основу, на которой сформировался еврейский народ.

Всевышний никогда не даровал бы Тору одному, даже очень праведному человеку, — говорят Учителя, — или, скажем, одной семье. Он хотел дать Тору всему миру или, как минимум — одному народу.

Авраам был один. Вместе со своей женой Сарой они открыли йешиву и передавали знание о Всевышнем тысячам и тысячам людей.

Ицхак тоже был один. Вместе со своей женой Ривкой они тоже открыли йешиву, в которой они обучали только одного человека — своего сына Яакова.

Яаков и его жены построили свою йешиву. В ней они обучали своих сыновей. И каждый из их двенадцати сыновей имел свою миссию, состоявшую в том, чтобы возглавить одно из колен Израиля и стать центром его существования и обучения.

Однако для того, чтобы потомки Авраама, Ицхака и Яакова получили возможность стать народом, они должны были оказаться в определенных условиях. Поэтому и возникла необходимость в египетском рабстве.

Когда семья Яакова спустилась в Египет, она насчитывала семьдесят человек. Если бы они, попав в Египет, не превратились бы в рабов и не были в изоляции, евреи, скорее всего, смешались бы с египтянами и растворились бы в их среде, восприняв ценности египетской культуры.

Но они оказались на положении «отверженных». И получили возможность численного роста. Семья из семидесяти человек в Египте стала народом, численность которого возросла до трех миллионов…

В судьбе Яакова, — подчеркивают Учителя, — больше параллелей с Авраамом, нежели с его отцом Ицхаком.

Яаков, как и Авраам, вынужден был оставить отчий дом. Авраам, распространяя знание о Всевышнем, обучал многих людей. Ицхак обучал, практически, весь еврейский народ (своих сыновей, которых у него было двенадцать). Ицхак же учил лишь одного человека — Яакова.

Жизнь Авраама явилась моделью жизни евреев во времена Машиаха (см. на сайте, к примеру, ответ «Что будет, когда придет Машиах?»), когда каждый еврей должен будет нести знание о Творце тысячам неевреев.

Судьба Яакова послужила моделью жизни евреев на протяжении материалистической истории человечества, в которой были взлеты (слава и процветание) и падения (преследования, изгнание, погромы и унижения).

Ицхак, — сообщают Учителя, — был слишком углублен в собственный внутренний мир. «Слишком» — для его времени. Ибо до тех пор, пока в нашем мире есть люди, не признающие существование Творца, не осознавшие, что все блага, которые они имеют, дарит им Творец, долг еврея — распространять в мире знание о Нем. И словом и собственным примером. Лишь после того, когда это знание придет в наш мир, и все люди примут Его, евреи смогут углубиться в дальнейшее изучение и познание Творца и Его Учения, не думая об обучении других. Образно говоря, это будет мир, где нет бедных и голодных, а потому отпадет необходимость в благотворительности.

Период до прихода Машиаха — время Яакова, предназначенное, с одной стороны — для самоуглубления, с другой — для обучения людей.

Самоуглубление — единственный способ сформировать свою личность и создать семью, члены которой воспринимают выработанные тобой принципы — в обществе, наполненном соблазнами, отвлекающими от истинных ценностей. С другой стороны, распространение знаний о Всевышнем — естественный процесс. Когда человек духовно растет, у него появляется потребность поделиться приобретенными знаниями с окружающими. И даже если человек помогает духовно подняться лишь членам своей семьи — это тоже весьма кропотливая и самоотверженная работа.

До женитьбы на Ривке Ицхак достиг личного совершенства. И этот брак нужен был для того, чтобы он мог исполнить свою миссию в этом мире — стать отцом Яакова. Он передавал свои знания сыну, ибо должен был обучить Яакова, чтобы в будущем его самоотверженно учил своих детей и сумел оградить себя и свою семью от враждебного влияния внешнего мира.

«Яаков, — сообщает о нем Тора (Берешит, гл. 25, ст. 27), — стал человеком кротким, живущим в шатрах» (в оригинале на иврите — «Иш там йошев оhалим»).

Слово «там» в переводе означает — «цельный», «непорочный», «кроткий», «прямодушный», «бесхитростный». Цельность Яаков мог получить, живя в уединенном шатре при доме Ицхака и Ривки. Цельность, которую представляет Ицхак, нельзя было приобрести вне «шатров» (вне Эрец Исраэль).

Для Ицхака уединенная жизнь в шатре была естественной. Однако Яакову этого оказалось недостаточно — ему надо было научиться жить и выживать во внешнем мире. Для этого ему нужны были черты Авраама и Сары. Поэтому он должен был создать свой «шатер», который путешествовал бы вместе с ним.

Теперь вернемся к Мидрашу, в котором говорится, что Авраам был спасен за заслуги Яакова (см. начало обзора).

Авраам, несомненно, был великим человеком и заслужил спасение за собственные достижения. Более того, если бы не Авраам, не могли бы реализоваться в нашем мире заслуги Сары. Если бы не он, не появились бы на свет ни Ицхак, ни Яаков.

Мидраш нисколько не преуменьшает заслуги Авраама, но — говорит о нем как об отце еврейского народа.

Каждый из наших праотцев внес свой вклад в создание еврейского народа. И каждый — строил будущее на фундаменте, установленном его предшественниками. Но весь этот процесс мог бы и не дать желаемого результата, если бы не Яаков. Яаков воплотил в жизнь План Всевышнего — реально создал еврейский народ. Поэтому и сказано в Мидраше, что Авраам был спасен из горящей печи за заслуги Яакова…