По начальным словам: “И вели (прикажи) сынам Израиля...” (гл. 27, ст. 20).

Однако, как мы уже знаем, перечисление необходимых для строительства материалов — только поверхностный повествовательный слой. Поэтому в наших обзорах мы и ставим перед собой задачу проникнуть на более глубокие уровни постижения текста.

В обзоре недельной главы Мишпатим (см. на сайте) в этом году мы говорили о двух видах законов, данных Моше на Синае и через него — всему еврейскому народу во всех поколениях: мишпатим (понятные законы, основанные на рассуждениях) и хуким (указы Создателя, смысл которых нам неясен).

Мицва — понятие более широкое. К нему относятся и эти законы, и то, что называется дерех эрец (буквально: “путь земли”) — правила нравственных, возвышенных отношений между людьми. Они не ограничиваются законом. Их описывает, например, трактат Авот (Учения мудрецов).

Слово мицва, и в самом широком (доброе дело) и в более узком понимании (заповедь), это — воля Творца мира. И если мы стремимся стать лучше, мы должны Его волю выполнять.

Менора – символ разума, и если масло для минхи (мучное приношение в Храм, замешанное на масле) могло быть и не таким чистым, то разум должен получать только самое чистое питание.

В самом деле, если еврей питается некашерной едой, он каждый раз нарушает законы, данные ему Всевышним, “загрязняя” при этом не только свое тело, но и душу, которая предназначена Творцом для служения Ему, для восприятия высших духовных уровней. “Загрязняясь”, душа теряет чувствительность к высшей духовности.

Но, в конце концов, когда человек осознает это и начинает питаться нормально, как положено, его организм очищается.

Иная ситуация — с человеческим сознанием. Мысли человека, картины, которые он видел, звуковая информация – все это остается в нем до самой смерти. Этот факт подтвержден научными исследованиями сознания человека. И если он воспринимал что-то духовно нечистое, ему от этого уже не избавиться, с этим придется жить. Поэтому людям в любом возрасте нужно беречь глаза и уши, и особенно нужно заботиться о детях, когда человек еще не научился сознательно делать выбор.

В нашей главе сказано, что масло для меноры следовало выжимать руками, а не прессом, как обычно. Лучшее приношение исходит не только от сердца и сознания, оно должно быть делом рук человека, в которое он вложил свой труд.

Задача постоянного горения меноры – напоминание миру о свете, созданном в первый день творения, когда еще не было светил. Это — напоминание о свете, скрытом, как говорят мудрецы, в Торе, и открывающемся для праведников, которые ее изучают. Этот свет засияет во всю силу во времена, когда придет Машиах. Тогда засияет весь мир, и ни у кого не останется сомнения, Кто правит миром, где — добро и где — зло.

Само древо оливы и ее масло символизируют еврейский народ.

Олива не выглядит величественной — как, скажем, дуб или секвойя. Небольшое дерево, с бугристым неровным стволом, мелкими листьями, маленькими и многочисленными горькими плодами... Но из этих плодов выжимают масло, которое считается одним из основных продуктов питания многих народов мира.

Так и еврейский народ. Разбежались в разные стороны от его корней, в поисках лучшей доли — от погромов и тотального уничтожения — евреи. Но потом они вновь собираются вместе. Вспоминают о своем вечном наследии, приникают к материнскому телу и сливаются с ним, сохраняя аутентичность, принося свои горькие плоды учения, которое так необходимо миру.

Каждый человек в отдельности тоже подобен дереву, но это — особая глубокая тема, которой мы сейчас не будем касаться.

Чем еще похож еврейский народ на оливу?

Она дает свое драгоценное масло под прессом. И евреи, в результате жестоких внешних притеснений очищают свои помыслы и возвращаются к своему Отцу. В этом и состоит смысл изгнания – в возможности возвращения.

Как масло, которое можно долго перемешивать с другими жидкостями, но оно все равно всплывает на поверхность, так и еврейский народ сохраняет свои особенные черты, и раздробленные капли собираются в одно целое.

Масло всплывает на поверхность. Так и еврейский народ духовно возвышается, когда исполняет волю Творца — ради чего он и был создан.

Масло освещает мир. Так и из Храма исходила мудрость, освещая весь мир.

Пока еврейский народ был един, во времена царя Шломо (который построил Первый Храм), чтобы увидеть Храм, в Иерусалим приезжали люди, представители разных народов — со всего мира. Они передавали в Храм приношения за благополучие собственное и своей страны и учились у евреев, у царя Шломо (Соломона), мудрости.

Однако после смерти царя Шломо крупный военачальник Йеровам бен Нават расколол народ на два царства, и свое царство, Израиль, склонил к идолопоклонству. Прежняя близость с Творцом была утрачена. И так было до тех пор, пока не наступил момент расплаты. Пришла армия Навухаднецара (вавилонского царя) и разрушила Храм. Десять из двенадцати колен, проживавшие в Израиле, были уведены неизвестно куда, а евреи Иудейского царства были взяты в плен в Вавилон или убежали в Египет (5-й век до н.э.).

Если евреи не захотели быть светочем народов в своем царстве, чтобы к ним приходили за учением и благословением, им пришлось отправиться в рассеяние, чтобы самим нести Имя Творца среди народов, преодолевая ненависть и непонимание.

Но разлитое масло должно собраться, и тогда свет меноры будет снова сиять уже навсегда — из Третьего Храма.

В обязанности коэнов входило принесение жертв, зажигание меноры, воскурение благовонных смол и так далее.

Одежда простых коэнов состояла из четырех частей: рубахи, штанов, пояса и шапки. Все это было изготовлено из особых материалов и имело особую форму. Одеяние первосвященника включало еще четыре необычных для одежды элемента.

Но прежде чем переходить к подробностям, коснемся вопроса: какова роль одежды, в еврейском понимании?

На иврите одежда – бегед. Это вторая, третья и четвертая буквы еврейского алфавита. И уже этот факт сам по себе свидетельствует, что одежда несет идею порядка.

Итак, слово бегед говорит о порядке в разнообразии, множестве. От того же корня образуется и ивритское слово бегида — предательство, измена облика.

Интересно, что “голый” на иврите — арум. Это же слово переводят как “хитрый” и “змей-искуситель”.

Человек без одежды — неопределим и может выдать себя за кого угодно. Одежда сразу же ставит его в конкретный разряд людей, обнаруживая его принадлежность к тому или иному сословию, род его занятий и т.п. По одежде человека встречают.

Когда Яаков уходит из отчего дома в изгнание, он дает обет: “Если будет со мною Творец и сохранит меня на пути, по которому я иду, и даст мне хлеб для еды и одежду, чтобы укрыться, и возвращусь с миром в дом отца моего, то будет мне Творец – правителем моей судьбы. Этот камень, который я поставил памятником, будет домом Творца (согласно традиции, это было на Храмовой горе в Иерусалиме), а из всего, что дашь мне, буду посвящать Тебе десятину” (Берешит, гл. 20, ст. 22).

Хлеб – это сама жизнь, а одежда – способ выражения. То и другое дает Всевышний.

Без одежды нельзя молиться. Поэтому когда раби Шимон бар Йохай, автор великой книги Зоѓар, прятался со своим сыном в пещере от римлян, которые его хотели убить, он, чтобы одежда не истрепалась, сидел целыми днями голый, зарываясь до головы в песок, и учился. И надевал одежду только для молитвы.

И еще наша традиция говорит, что мудрец Торы всегда должен ходить в чистой, целой, аккуратной одежде, чтобы пятно на ней не легло на Тору. И сказано это не только об одежде.

В Торе читаем: “Сделай священные одежды твоему брату Аарону, почетные и красивые” (Шемот, гл. 28, ст. 2).

“Священные” – кодеш, что значит: “выделенные для особой цели”. Это были одежды коэнов, потомков Аарона и четырех его сыновей, а потом и Пинхаса, которые запрещалось носить кому-либо другому, а также вне Храма.

Коэны были отделены от других людей: не могли жениться на разведенной женщине, им было запрещено касаться мертвых, у них не было сельскохозяйственного надела, они выполняли очень трудную ответственную работу в Храме и питались долей от приношений.

Разные одежды коэна, в частности, благодаря его молитвам, когда он надевал их, искупали разные грехи. Но особо драгоценным, не восстановимым элементом одежды первосвященника, были урим ветумим. Во Втором Храме их уже не было.

Они состояли из хошена – нагрудника, сотканного из голубой, пурпурной и красной шести, перевитой золотыми нитями. Это был прямоугольный кусок ткани — два локтя на локоть — который складывали пополам, и получался квадрат. С внешней стороны в нем были сделаны четыре ряда лунок — золотых оправ для камней, по три в каждом ряду. В эти оправы вставляли драгоценные камни, на каждом из которых было выгравировано имя родоначальника одного из колен, так что каждый камень символизировал одно из колен.

В первом ряду, например, были камни красного (камень Реувена, отсюда и название “рубин”), зеленого и желтого цвета.

Внутрь хошена был вложен пергамент с тайным именем Творца. И все вместе называлось урим ветумим – “свечения, который давали ясность”.

Мы лишены ныне такой возможности, нет у нас ни царя, ни Храма, ни первосвященника, ни урим ветумим, и мы не можем узнать правильный ответ о будущем, услышать ясное повеление Создателя мира.

Но у нас есть Тора, Талмуд, законы, которые мы должны учить и соблюдать.