По первому слову нашей главы, которая начинается с фразы: “Судей и исполнителей закона назначь во всяком месте (городе), которое Творец определит каждому колену”.

Судьи на иврите — шофтим.

В нашей недельной главе, как нам известно из обзоров прошлых лет, говорится о государственном и общественном устройстве еврейской общины, объединяющей весь народ Израиля. Многие аспекты этих непростых, многогранных проблем мы уже обсуждали в предыдущих обзорах (см. на сайте обзоры недельной главы Шофтим, первый, второй, третий, четвертый, пятый и шестой годовые циклы обсуждения).

В обзоре этого года мы сконцентрируем внимание на необходимости реализации данной концепции в целом и рассмотрим причины, обусловившие возникновение идеи создания разветвленной системы управления обществом.

В самом начале недельной главы Шофтим читаем: «Судей и надсмотрщиков поставь себе во всех вратах твоих, которые Всевышний твой дает тебе, по коленам твоим, чтобы судили они народ судом праведным» (Дварим, гл. 16, ст. 18).

В этом отрывке, — отмечает Рамбам (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век), — Тора дает повелительную заповедь, предписывающую назначить судей в каждом населенном пункте Эрец Исраэль и учредить систему правопорядка, осуществляющую надзор за выполнением решения судов.

Вспомним, что Моше Рабейну говорил о своем желании создать такую систему еще в самом начале книги Дварим. «…Не смогу я один носить вас… — сказал он тогда. — Выберите себе людей мудрых и разумных, пользующихся уважением в коленах ваших, и я поставлю их управлять вами» (Дварим, гл. 1, ст. 9 и 13).

То есть, взяв на себя роль руководителя еврейской общины, Моше отчетливо понимал, что одному человеку не под силу заменять собой всю систему судопроизводства, поддерживать в общине порядок и соблюдение законности. Поэтому и просил избрать из народной среды людей «мудрых и разумных, пользующихся уважением» (а это, к тому же, подразумевает, что они, безусловно, должны хорошо знать законы Торы) — для выполнения общественного долга.

Впрочем, в Торе данная идея выдвигается гораздо раньше. Впервые она прозвучала из уст Итро, тестя Моше Рабейну. В книге Шемот об этом написано: «И увидел тесть Моше все, что тот делает для народа, и сказал — «Почему ты сидишь один, а весь народ стоит перед тобой с утра и до вечера?» (Шемот, гл. 18, ст. 14). И далее Итро произносит такие слова: «Изнеможешь, увянешь ты и народ этот, который с тобой, ибо слишком трудное это дело, и не сможешь ты один вершить его» (Шемот, гл. 18, ст. 18).

И все это пока лишь выводы Итро. Но что по этому поводу говорится в Торе?

С одной стороны, Тора, как мы видим из содержания нашей недельной главы, принимает именно такое решение — создать судебно правовую систему. С другой — мы нигде не находим подтверждения, что Тора вынесла это решение, потому что назначенный Всевышним лидер еврейского народа «слаб» для осуществления такой «объемной задачи. Наоборот, в любом отрывке, где речь идет о Моше, Тора дает ему самые высокие оценки, сообщая, что он — человек не только выдающихся способностей и непревзойденной мудрости, но и — огромной силы, ибо способен выдерживать самые тяжкие испытания.

Более того, во фрагменте, где говорится о кончине Моше, Тора пишет: «А Моше было 120 лет, когда умер он. И не притупилось зрение его, не истощилась свежесть его» (Дварим, гл. 34, ст. 7).

И это звучит, как ответ на предупреждение Итро — «изнеможешь, увянешь» (см. выше).

В молодости человек обладает природной свежестью, — пишет Раши (раби Шломо бен Ицхак; величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя этот отрывок, — которая с возрастом истощается. У него со временем появляются морщины — свидетельство того, что свежесть и бодрость его покинули. Когда Тора сообщает, что «не истощилась свежесть его», этим она хочет подчеркнуть, что годы (120 лет!) не наложили своего отпечатка на физическое состояние Моше.

Но почему Тора, описывая состояние Моше Рабейну, выбирает именно этот признак — «свежесть»?..

Именно о «свежести» Моше на склоне лет, свойственной вообще-то лишь молодым людям, говорит Тора, потому что это и в самом деле — ответ на то, как Итро оценил ситуацию зятя. Ведь он сказал — «увянешь».

Увядает цветок, когда истощается его природная свежесть. Но Моше не был подвержен процессу старения. Об этом написано в Тикуней Зоѓар (своего рода «Дополнения» к Зоѓару, составившие отдельную книгу): «Старость не властна над Моше» (гл. 31).

Вывод, что Моше Рабейну сохранил молодость, потому что внял совету Моше и взял себе помощников, которые помогали ему править народом, был бы неправильным. Ведь Тора пишет не о том, что он «хорошо выглядел» для своих лет, но — о том, что 120 лет жизни, отведенные ему в этом мире Творцом, вообще не повлияли на внешний облик Моше. А ведь он прошел нелегкий жизненный путь. Напряженные, утомительные переговоры с египетским фараоном, войны с Амалеком, Сихоном и Огом, бунт Кораха, возобновляющиеся время от времени жалобы сынов Израиля… Но, несмотря на все это, ни одна морщинка не появилась на его лице.

Когда человек достигает такого высокого духовного уровня, на который сумел подняться Моше Рабейну, — объясняют Учителя, — никакие испытания, никакие беды и невзгоды не могут влиять на него. Этого Итро, «посочувствовав» мужу дочери, не учел.

Но почему же тогда сам Моше «сетует»: «Как же мне одному носить заботы ваши, тяготы ваши и распри ваши?» (Дварим, гл. 1, ст. 12).

Моше сетует не на недостаток физических или моральных сил, — подчеркивает в своем комментарии Раши, — но — на недостаток времени. Судебных разбирательств в среде народа Израиля было слишком много. К тому же в большинстве случаев стороны демонстрировали в своих спорах завидное упрямство. Так что, даже если бы Моше занимался улаживанием конфликтов двадцать четыре часа в сутки, ему все равно не удавалось бы рассудить всех, и спорщикам пришлось бы выстроиться в длинную очередь.

Осознавая это, Моше представил «рекомендацию» Итро на рассмотрение Всевышнему. Ибо Итро, когда давал зятю такой совет, сказал: «Если ты сделаешь так, и Всевышний повелит тебе, то сможешь устоять…» (Шемот, гл. 18, ст. 23). То есть реализовать план (и Моше это понимал) можно было, только если будет на то Воля Всевышнего. И Творец, как мы уже знаем, данное предложение утвердил.

Говорит Моше в начале книги Дварим и о положительной реакции народа на это нововведение: «…вы ответили мне и сказали — хорошо то, что ты велишь сделать» (Дварим, гл. 1, ст. 14).

Обратим внимание, что Моше отмечает, что народ горячо одобрил создание системы судопроизводства и правопорядка в самом начале книги Дварим, в одноименной недельной главе.

Потому что вся недельная глава Дварим, — пишет Раши в своем комментарии к этому отрывку, — в определенном смысле, «выговор», который делает Моше сынам Израиля. В его словах о создании «местных» судов звучит явный упрек. Та же оценка главы дается и в Мидраше Сифри (гл. 1, ст. 1).

В чем же упрекает народ Моше Рабейну, вспоминая об их реакции на указ о судах?..

Дело в том, — объясняют Учителя, — что сыны Израиля радовались нововведению вовсе не потому, что «сочувствовали» своему лидеру, у которого так много забот. Но потому, что надеялись, что новая система судов принесет им хоть какую-то выгоду. Ведь Моше судил со всей строгостью и по справедливости — «подарков» не брал, не учитывал социальное положение «истцов» и «ответчиков», его невозможно было ни запутать, ни сбить с толку хитроумными речевыми построениями. К «своим», местным, как полагали в народе, легче будет найти «подход».

Впрочем, и те, кто не питал подобных надежд, тоже заслужили упрек от Моше. Уже только одним воодушевлением своим, которое они выразили, узнав о судебной реформе. Ибо не подумали о том, что учиться у ученика — не то же самое, нежели учиться у Учителя.

Даже абсолютно верное решение, произнесенное устами обычного судьи, не имеет такого духовного наполнения, которое имело оглашение приговора в устах Моше Рабейну. И если в проблемах материального плана еще можно порой пойти на компромисс, то в сфере духовной уступки и компромиссы — не допустимы.

Если человек действительно хочет чему-то научиться, ему следует выбирать самого лучшего учителя.

В применении к сложившейся в тот момент ситуации это правило звучит так: если есть возможность получить наставление от Моше, не стоит идти в ученики к Иегошуа бин Нуну (верный ученик, последователь и преемник Моше, возглавивший народ Израиля после кончины Моше Рабейну).

Подтверждение правила о том, как важно услышать урок из уст самого лучшего Учителя, находим в самом начале Торы, в известной истории о роковой ошибке первых людей на земле — Адама и Хавы (в русских переводах нередко — Ева).

Змей выбрал «объектом соблазнения» именно Хаву, потому что знал: Адам вряд ли поддастся на его уговоры — ведь он услышал о запрете есть плоды Дерева познания добра и зла от самого Всевышнего. А Хава узнала об этом из уст Его «ученика» (Адама). Поэтому и удалось Змею именно ее уговорить нарушить запрет.

Нечто подобное произошло и в моменты, когда сыны Израиля получали Тору у горы Синай.

В книге Дварим Моше, обращаясь к народу, рассказывает об этом так: «Я стоял между Всевышним и вами в то время, чтобы пересказать вам слова Творца. Потому что боялись вы огня и не поднимались на гору» (Дварим, гл. 5, ст. 5).

Непосредственно из «уст» Всевышнего евреи услышали лишь две первые (из Десяти) заповеди. И после этого испугались и сказали Моше: «Но теперь, зачем нам умирать? Ведь уничтожит нас этот огонь великий. Если мы и дальше будем слушать Голос Всевышнего — умрем. Ибо кто из людей, слушая Голос Творца, звучащий из огня, может остаться в живых? Подойди ты и слушай все, что скажет Всевышний, а потом ты перескажешь нам все, что Он будет тебе говорить. И мы будем слушать (тебя) и исполнять» (Дварим, гл. 5, ст. 22-24).

Евреи, казалось бы, повели себя совершенно естественно. Люди боятся огня. А тут им был явлен не простой огонь, но — особое, «испепеляющее», «великое» пламя Всевышнего.

Непонятно, пожалуй, одно: если сами они так боялись этого огня, почему попросили приблизиться к Творцу своего лидера?..

В словах «кто из людей, слушая Голос Творца, звучащий из огня, может остаться в живых?» содержится намек на Моше Рабейну. Люди точно знали, что только у него одного из всех людей на земле есть «опыт общения» с огнем Всевышнего.

Действительно, еще в самом начале всей истории Исхода из Египта Всевышний говорил с Моше из горящего куста. И огонь этот не причинил будущему лидеру еврейского народа никакого вреда — он остался в живых.

То есть люди считали, что Моше в этом смысле — человек «проверенный». И руководствовались они, обращаясь к нему с такой просьбой, чисто «практическими» соображениями, заботясь о своей безопасности и не имея ни малейших намерений избежать ответственности, которую возлагал на них, даруя им Тору, Творец мира. Ведь они подчеркнули в своем обращении — «…перескажешь нам все, что Он будет тебе говорить. И мы будем слушать (тебя) и исполнять», демонстрируя тем самым безусловное, безоговорочное согласие выполнять все заповеди, все законы Торы.

Так, наверное, и следовало бы воспринимать обращенную к Моше просьбу сынов Израиля, если бы не один, «несущественный», как будто бы, нюанс.

В языке иврит личные местоимения имеют род. Так вот, в приведенном выше фрагменте — «…ты перескажешь нам все, что Он будет тебе говорить» — местоимение «ты» употреблено в форме женского рода.

Как это понимать?

В момент, когда сыны Израиля обратились к Моше с просьбой стать «посредником» между ними и Всевышним (иными словами — предпочли выслушать Тору не из уст самого «Учителя», но из уст Его «Ученика» Моше), — пишет Раши, комментируя данный отрывок, — они внесли в духовность народа некую «поломку».

Эта «поломка» не могла не отразиться и на состоянии Моше Рабейну. Он, условно говоря, как бы потерял часть своей силы.

На некий «упадок сил» и указывает Тора, заменив личное местоимение «ты» мужского рода местоимением женского рода (женщина обычно слабее мужчины).

Тем самым Тора подчеркивает, что человеку следует, если ему выпадает такая возможность, выслушать урок из уст Учителя, не пользуясь услугами «посредников», даже если ему грозит какая-либо опасность, даже если в самой Торе написано — «дотронувшийся до горы умрет» (Шемот, гл. 19, ст. 20).

Ради высокой идеи надо быть готовыми к самопожертвованию. И это — показатель уровня веры в Творца. Ведь на все — Воля Всевышнего.

Подобную ошибку, — отмечает Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), — евреи совершали не раз на протяжении всей своей истории.

Духовное падение, наметившееся во времена Моше, в более поздние периоды получило свое развитие.

Все как будто бы шло хорошо. Моше прекрасно справлялся с возложенной на него миссией. Он мог разрешать любые проблемы, возникавшие на пути народа Израиля. Он отвечал на любые, даже самые сложные вопросы сынов Израиля…

Но вот наступил момент, когда истекает срок жизни Моше в этом мире. Сынам Израиля предстоит перейти под начало к ученику ученика — их лидером станет Иегошуа бин Нун.

В Торе об этом читаем: «И оплакивали сыны Израиля Иоше… 30 дней… И Иегошуа бин Нун преисполнился духом мудрости… И повиновались ему сыны Израиля, и делали так, как Всевышний повелел Моше» (Дварим, гл. 34, ст. 8-9).

Все пошло своим чередом: 30 дней оплакивал народ кончину Моше Рабейну, а потом принял лидерство Иегошуа бин Нуна.

Не слишком ли быстро утешились они?..

В сущности, еврейский народ в точности исполнил повеление Всевышнего — без возражений перешел в подчинение к Иегошуа бин Нуну. Так и должно было быть.

Речь здесь идет о том, что с уходом Моше из нашего мира была утрачена та ясность видения Устройства вселенной, которой он обладал. Иегошуа бин Нун, в отличие от своего Учителя, не мог «обеспечить» землю светом Шехины, то есть — Присутствия Творца. Ибо он был лишь «отражателем» света, который исходил от Моше (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Ваэтханан, четвертый годовой цикл обсуждения).

Понятно, что у евреев не было другого выхода, они обязаны были по велению Свыше принять лидерство последователя и ученика Моше Рабейну. Но принять — с горечью в сердце, сопоставимой со столь масштабной утратой.

Народу же, как отмечают Учителя, хватило 30-ти дней на то, чтобы перестроиться и удовлетвориться светом луны.

Евреи в каком-то смысле вернулись к тому, чтобы воспринимать урок из уст самого Учителя (Творца), лишь много лет спустя — когда в Иерусалиме был отстроен Храм, в котором покоилась Шехина (см. на сайте ответ «Шехина — святой дух…»).

В Торе читаем: «А когда будешь строить Мне мизбеах (в условном переводе — «жертвенник») из камней…» (Шемот, гл. 20, ст. 25). И далее: «И вот законы, которые ты разъяснишь им…» (Шемот, гл. 21, ст. 1).

В этих строках, — пишет Раши, комментируя данные фрагменты, — содержится намек на то, что Санѓедрин (Верховный раввинский суд) непосредственно связан с мизбеахом Храма.

Тот же намек прочитывается и в начале нашей недельной главы, где сказано: «Судей и надсмотрщиков поставь себе во всех вратах твоих…» (Дварим, гл. 16, ст. 18). И вслед за этим идут такие слова: «Не сажай себе никаких священных деревьев возле мизбеаха» (Дварим, гл. 16, ст. 21).

Этим намеком Тора подчеркивает, что мудрость судей Санѓедрина качественно отличается от мудрости «обычных» людей, что она близка к Мудрости Всевышнего. Постановления, которые они выносили, все их решения были очень близки к абсолютной Истине и полностью совпадали с заповедями Всевышнего, служение которому осуществлялось коэнами в Храме.

В Талмуде, в трактате Санѓедрин (лист 41), написано, что Верховный раввинский суд имеет право приговаривать к высшей мере наказания, только если дело рассматривается рядом с мизбеахом Храма. Ибо, если судьи в момент вынесения такого судебного решения не будут находиться в «поле действия» духовной «энергии» самой высокой концентрации (этим особым свойством обладала лишь территория Храма), они могут допустить ошибку. А ведь цена такой ошибки — человеческая жизнь.

Иначе говоря, Иерусалимский Храм служил своеобразным «мостом», перекинутым через пропасть, отделявшую народ от Всевышнего. И «пропасть» эта образовалась в тот момент, когда народ возглавил ученик ученика (Иегошуа бин Нун). Храм стал средством преодоления пропасти. И если Санѓедрин заседал не на территории Храма, судьи в его составе отдалялись тем самым от Истины Творца.

Заметим, что с разрушением Первого Храма была разрушена и эта тесная связь с Всевышним. И до сих пор она так и не восстановлена. И, хотя во Втором Храме уже не было столь высокого уровня концентрации духовности, которой отличался Первый Храм, Санѓедрин все же по-прежнему проводил свои заседания на его территории, неподалеку от мизбеаха. После разрушения Второго Храма Верховный раввинский суд переместился в Явнее, но там дела о нарушениях, заслуживающих смертного приговора, уже не рассматривались.

Постепенно люди, даже достигшие достаточно высокого духовного уровня, утратили способность «слышать Голос Всевышнего». Санѓедрин, когда-то настроенный на «частоты», где «улавливалась» Воля Творца, перестал существовать. И тогда было принято решение записать Устную Тору (подробнее — см. на сайте в материалах, посвященных празднику Шавуот).

В наше время путь приближения к Творцу лежит через общение с учителями Торы, через последовательное, непрерывное и серьезное изучение текстов Торы — Письменной и Устной…