Во второй фразе главы говорится: «Произведи подсчет потомков Гершона…».

Произведи подсчет на иврите — насо.

Наша недельная глава отчасти продолжает развивать тему предыдущей недельной главы (Бемидбар) — тему исчисления народа Израиля, но в ней центром внимания в этом смысле становится колено Леви, основным занятием которого было служение в Храме.

Но основная часть недельной главы Насо описывает порядок приношений, которые были осуществлены главами колен народа Израиля после освящения Мишкана (переносного Храма в пустыне).

Непосредственно перед описанием приношений в Торе приводится повеление Всевышнего: «И Всевышний говорил Моше так — скажи Аарону и сынам его, чтобы благословляли сынов Израиля, говоря им: Да благословит тебя Всевышний и охранит тебя! Да озарит Творец тебя Ликом Своим и помилует тебя! Да обратит Всевышний Лицо Свое к тебе и даст тебе мир! И произнесут имя Мое над сынами Израиля, и Я благословлю их» (Бемидбар, гл. 6, ст. 22-27).

Этот отрывок и составляет основу «Благословения коэнов». Эти слова и сейчас произносят коэны, благословляя народ.

Поскольку это — последнее указание, данное перед завершением процедуры освящения Мишкана, резонно предположить, что должна существовать связь между этим благословением и следующими за ним — приношениями.

Впрочем, сама приведенная цитата, по своей сути, неясна. Здесь может возникнуть вопрос: зачем Всевышний, обращаясь через Моше к Аарону и его сыновьям, требует от коэнов (служителей в Храме), чтобы они произносили благословение? Ведь если Всевышний хочет благословить народ Израиля, Он может это сделать Сам, без чьей бы то ни было «посторонней» помощи. Тем более, что и Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), комментируя недельную главу Насо, пишет, что благословение спускается Свыше.

Но обратим внимание: далее Рамбан ссылается на Мидраш (Берешит Раба, гл. 9), где говорится о том, что Всевышний, завершив работу над Творением, произнес молитву, в которой есть, в частности, такие слова: «Мир Мой! Если бы Я всегда находил милость в твоих глазах!».

Это дает великому Учителю основание провести интересную параллель. Всевышний, завершив создание вселенной, произносит молитву, как бы констатируя при этом, что с момента, когда вселенная «обрела форму», ей предстоит развиваться собственным путем. Так и люди (в данном случае ответственные за Мишкан — коэны), завершив строительство переносного Храма, должны молиться, обращаясь к народу Израиля — дабы народ, выбирая дорогу, сделал правильный выбор (осуществляя данную человеку свободу выбора, шел путями Творца), реализуя свое истинное предназначение…

Вспомним, что недельная глава Шемот, доносит до нас идею, заключающуюся в том, что Исход евреев из Египта ознаменовал собой реконструкцию всего мира.

Так и теперь, читая недельную главу Насо, нам следует осознать, что создание Мишкана (переносного Храма в пустыне) — поворотный пункт не только в еврейской истории, но и в истории всего человечества. Теперь, когда у Всевышнего появился Дом на земле, Творец отдает приказание коэнам постоянно благословлять народ — так же, как Он Сам благословлял свое Творение все годы на заре истории человечества.

Однако вопрос все же остается неразрешенным.

В самом деле. Если Всевышний «молится» за все человечество, разве этого — недостаточно? Какой смысл человеку давать благословение, если Всевышний Свое благословение уже дал?

Анализируя текст благословения коэнов в своем комментарии к недельной главе Насо, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) отмечает, что фраза «Да озарит Всевышний тебя Ликом Своим» — это, по существу, обращенная к Всевышнему просьба, чтобы Он сдерживал Свой гнев.

К такому выводу Раши приходит, сопоставляя два выражения: «озарить Ликом Своим» и «сокрыть Лик». «Сокрытие Лика», — пишет он, — это проявление Гнева Всевышнего по отношению к Его народу. Словосочетание «озарить Ликом» имеет противоположное значение. Поэтому мы можем сказать, что, прося Творца «озарить своим Ликом» Его народ, мы просим о том, чтобы Он умерил свой гнев, сменил гнев — на милость.

Итак, Раши открывает нам грань Истины, согласно которой коэны, благословляя народ, просят Всевышнего сдержать Свой гнев по отношению к народу Израиля, проявить Милосердие свое.

Но как это связано с идеей, что Творец «молится», дабы «найти милость» в созданном Им Творении?

Откуда вообще берется идея о том, что Всевышний — «молится»? — спрашивает Талмуд (трактат Берахот, лист 7).

Раби Йоханан (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, составитель Иерусалимского Талмуда; 3-й век), ссылаясь на исследование первоисточников, произведенное раби Йоси (великий Учитель Мишны; 2-й век), приводит цитату из Танаха, где сказано: «И Я приведу их на гору святую Мою и обрадую их в Доме молитвы Моем» (книга пророка Иешаягу, гл. 56, ст. 7). В этом отрывке, — констатирует он, — пророк (войдя в состояние пророческого видения) воспроизводит слова Творца, который открывает нам, что у Него — свой Дом молитвы. Если бы речь шла о людских молитвах, здесь было бы написано — «…обрадую их в доме молитвы их».

Далее, на том же лист, Талмуд задается очевидным вопросом: о чем молится Творец?

О том, — отвечает Рава (величайший Учитель Талмуда; Вавилон, 4-й век), углубляясь в тончайший анализ данной темы, — чтобы Его Милосердие побеждало Его Гнев, чтобы Его Милосердие было основой во всех Его проявлениях в нашем, земном мире — в отношениях с Его народом…

Приведенные здесь разъяснения Талмуда — чрезвычайно интересны, но и они на заданный в начале нашего обзора вопрос, зачем должно звучать благословение из уст человека, если Всевышний сам произносит его, не дают ответа. Наоборот, порождают новый вопрос.

Он, Всесильный, молится, чтобы ограничить себя в собственных проявлениях гнева, сдержать свои «негативные эмоции». Это, казалось бы, означает, что Творец хочет быть по отношению к нам — милосердным. Так почему же Он все-таки «скрывает свой Лик» и гневается на нас?

Чтобы это понять, надо разобраться в том, что такое «гнев Всевышнего».

В подтверждение того, что чтение благословения коэнами — необходимое для служителей в Храме «действие», Талмуд рассказывает такую историю.

Однажды раби Ишмаэль бен Элиша вошел в Кодеш Кодашим (Святая Святых) в Храме, чтобы воскурить кеторет (специальный набор сухих ароматных трав) и увидел, что Повелитель сидит на высоком троне. Обратив к раби Ишмаэлю свой Лик, Всевышний произнес:

— Ишмаэль, сын Мой, благослови Меня!

И сказал в ответ раби Ишмаэль бен Элиша:

— Пусть будет на то Твоя Воля, чтобы Твое Милосердие умерило Твой Гнев. И пусть Милосердие будет главным во всех Твоих проявлениях в нашем мире. Пусть в Твоих отношениях с Твоим народом основой будет Милосердие, а не закон…

И мы уже начинаем понимать, для чего Всевышнему «требуется» человеческое благословение.

Одна из наиболее фундаментальных концепций в еврейском мировоззрении заключается в том, что Всевышний — бесконечен и неизменен. Он не нуждается в наших молитвах и не может изменять Свои Решения — в ответ на них. Это — нам, людям жизненно необходимы благословения, в том числе — и те, которые произносим мы сами. Ибо, произнося их и совершая добрые дела, мы устанавливаем и укрепляем связь с Творцом мира. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Раби Ишмаэль бен Элиша был коэном гадоль (главный коэн), поэтому он и оказался в Кодеш Кодашим — в самом сердце Мишкана, куда разрешается входить только главному коэну. Было это в Йом Кипур, когда коэн гадоль совершает в Святая Святых воскурение кеторет и произносит бераху (благословение) — чтобы Всевышний отнесся к людям с Милосердием и благосклонностью.

В тот день, о котором рассказывает Талмуд, раби Ишмаэль «встретил» в Кодеш Кодашим — Творца. По его просьбе, он прочел полагающуюся в этой ситуации бераху, и Всевышний, в знак одобрения — кивнул.

Казалось бы, теперь человечеству гарантировано прощение. Но… В Мидраше (Мехильта, раздел Мишпатим незикин, гл. 18) мы читаем о последних минутах жизни раби Ишмаэля — о мгновениях перед казнью. Тот самый человек, который снискал одобрение Творца в Кодеш Кодашим Храма и — казнь? Как может быть такое?..

Рассказывается в Мидраше Мехильта, как Раби Ишмаэля и раби Шимона бен Гамлиэля (великий Учитель, глава Санѓедрина — Верховного Суда, 2-й век) в период римского владычества вывели на казнь (за распространение знаний Торы, на что римские власти наложили строжайший запрет, в тот день казнили еще восемь Учителей). Раби Шимон сказал раби Ишмаэлю:

— Мое сердце разрывается, потому что я не знаю, за что получил такое наказание — казнь…

— Случалось ли с тобой когда-нибудь такое, — ответил ему раби Ишмаэль, — чтобы люди пришли к тебе с просьбой рассудить их, или с каким-то вопросом, а ты заставлял их ждать, потому что, к примеру, пил в это время и не хотел прерываться ради них? Или — завязывал, скажем, шнурок на ботинке?.. А ведь в Торе нашей написано: «Никакой вдовы, ни сироты не притесняйте. Если кого-либо из них ты притеснишь, то, когда обратится со стенаниями ко Мне (вдова или сирота), услышу Я вопль их. И возгорится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами, и дети ваши — сиротами» (Шемот, гл. 22, ст. 21-23).

— Ты утешил меня, — промолвил в ответ раби Шимон…

Этот трагический отрывок из Мехильты рассказывает о мужестве наших великих Учителей, об их беззаветной вере в Творца и понимании сути Устройства мира.

Перед казнью раби Шимон задает классический и наиболее трудный для разрешения вопрос, ибо знает, что римские власти — лишь «орудие в руках Всевыщнего», что судьбу его предопределили его собственные поступки. Думая о том, какое место уготовано ему в Грядущем мире, он анализирует свое поведение. Раби Ишмаэль дает ему «подсказку» — быть может, будучи судьей, он, непреднамеренно, конечно же, допустил по отношению к кому-то из пострадавших — жестокость?

Раби Шимон осознает, что такое в его практике вполне могло быть, и оба они со смирением принимают решение Творца и идут на казнь — с достоинством. Ни один из них не усомнился в том, что их казнь — осуществление приговора, вынесенного Высшим, Небесным Судом, результат их собственных деяний в этом, земном мире.

А ведь именно раби Ишмаэль произнес благословение Всевышнему, в котором просил Его умерить Гнев (то есть — не оставлять народ без Своей защиты) и отнестись к людям не «по букве закона», но — с Милосердием. И вот он сам, великий Учитель, получает тяжкий приговор и принимает его с беспримерным самообладанием.

Но вспомним, что в ответ на произнесенную раби Ишмаэлем бераху, Всевышний, в знак одобрения — «кивнул» (см. выше). И это означало, что Он принял благословение. Так почему же тогда в самый ответственный момент оно оказалось для раби Ишмаэля и его коллег таким «неэффективным»?

Всевышний, со своей стороны, хотел бы дать человеку все благословения мира, — пишет рав Хаим из Воложина (выдающийся Учитель, Литва, конец 18-го – начало 19-го вв.) в своей работе Нефеш а-хаим, — Но для этого человек должен создать мир, который заслужил бы такое благословение…

Если человек не сказал благословение перед едой, — наставляет Талмуд, — он как будто крадет эту еду у Всевышнего, которому в этом мире принадлежит все. И это рассматривается как «хищение особо ценного имущества» (см. на сайте обзор первой части листа 35 трактата Берахот). Иными словами, человек, не произносящий бераху на еду, не имеет на нее права.

Иную грань Истины в этой проблеме открывает Раши. Анализируя данную тему, он приходит к выводу, что тот, кто не произносит на еду благословение, крадет у Всевышнего — бераху.

Что он имеет в виду?

Всевышний, создавая наш физический мир, — разъясняют концепцию Раши наши Учителя, — дал человеку потенциальную возможность построить свои отношения с Ним. Когда человек действительно стремится реализовать этот потенциал, Всевышний дает нашему миру благословение и изобилие. Если же человек оставляет Всевышнего, Творец — отдаляется от него, связь человека с Творцом — ослабевает. Такие люди становятся беззащитными перед силами зла, что может проявиться во всех сферах человеческой жизни. Если человек ест, не благословляя еду, он тем самым крадет благословение Всевышнего и не дает Его Свету излиться в наш мир.

Поэтому мы можем сказать, что благословение, хотя оно, как отмечал в своих комментариях Рамбан, и приходит Свыше, но сила его и интенсивность находятся в прямой зависимости от действий человека в нашем мире.

Теперь вернемся к истории с раби Ишмаэлем. Несмотря на то, что именно из его уст прозвучало благословение, содержащее обращенную к Всевышнему просьбу о Милосердии, его самого Небо судило строго по закону.

Раби Ишмаэль осознавал, что существует тесная связь между поведением человека и Судом Небес. Когда Всевышний сказал — «Благослови Меня», раби Ишмаэль точно знал, какие слова необходимо произнести. Когда его вместе с другими Учителями вели на казнь, он понимал, что его поколение (как и он сам) провинились перед Творцом и людьми в том, что относились друг к другу с излишней суровостью, жестко придерживаясь установленных правил. Всевышний «воспроизвел» этот стиль поведение и проявил ту же строгость по отношению к народу Израиля и его лидерам, которые должны были привносить в наш мир милосердие и сострадание.

Возможно, реакция Всевышнего на благословение раби Ишмаэля («Всевышний кивнул в ответ»), — подчеркивают Учителя, — подразумевала не только одобрение, но и некое предупреждение: «это (мера Его Милосердия) зависит от вас».

Но разве точное применение законов Торы — плохо? Разве существует иная, лучшая альтернатива?

В отношениях между людьми всегда следует искать возможность проявить сострадание, — наставляет Талмуд. Недаром наши Учителя вводят в обиход понятие — лифним ми-шурат а-дин, что в переводе означает — «мягче, чем того требует закон». Когда люди строги друг к другу в применении законов Торы, то и Всевышний с ними — суров (см. на сайте обзор листа 30 трактата Бава Мециа).

Второй Храм был разрушен, — отмечает раби Йоханан (величайший Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, составитель Иерусалимского Талмуда; 3-й век), — потому что судили строго по закону, а не лифним ми-шурат а-дин (см. там же).

В Талмуде (лист 20 трактата Берахот) приводится диалог между малахим (множественное число от слова малах — духовная субстанция, осуществляющая связь Неба с землей; в некоторых переводах на русский — «ангел») и Всевышним. Сказали Творцу малахим:

— Владыка вселенной, записано в Твоей Торе: «Всевышний ваш, который беспристрастен и мзды не берет…» (Дварим, гл. 10, ст. 17). Но Ты не беспристрастен к народу Израиля, ибо в Твоей Торе сказано: «Да озарит Всевышний тебя лицом Своим и помилует тебя! Да обратит Всевышний лицо Свое к тебе и доставит тебе мир!».

— Есть в Моей Торе и такие слова, — ответил Всевышний, — «И будешь ты есть и насытишься и благословлять будешь Всевышнего твоего...» (Дварим, гл. 8, ст. 10). И они благословляют Меня даже за самый маленький кусочек (пищи)». Так как же Мне не благоволить к ним?..

Эта идея выражена и в благословении коэнов — бераха, которую Всевышний дает нам Свыше, зависит от поведения человека на земле.

Раби Ишмаэль, коэн гадоль, ежедневно произносил благословение коэнов, зная, что в действительности благословение приходит Свыше, ибо ему было известно, что человеку поручено создать достойный, духовно возвышенный мир на земле. Благословение, исходящее из человеческих уст — часть работы, способная духовно поднимать этот мир.

Мишкан — место, где покоится Шехина (присутствие Всевышнего). И его возведение можно было считать завершенным только после того, как благословение было передано Аарону и его сыновьям (а через них — коэнам последующих поколений).

Известно, что Шехина Всевышнего находится в том месте, где человек создает для этого «подходящие» условия. Так что, каждый из нас имеет возможность духовно поднимать мир, создавать «пространство», куда будет струиться благословение Творца. Только если мы будем выполнять эту непростую, но благодарную работу, можно надеяться, что Всевышний проявит истинное Милосердие по отношению к нам…