Во второй фразе главы говорится: «Произведи подсчет потомков Гершона…».

Произведи подсчет на иврите — насо.

Прежде чем мы приступим к обсуждению конкретных положений нашей недельной главы, подчеркнем, что в ее название вынесено слово (насо), которое в буквальном переводе означает — «подними». О том, какой смысл Тора вкладывает в это повеление, мы уже говорили в одном из наших прошлых обзоров (см. на сайте обзор недельной главы Насо, второй годовой цикл).

В обзоре этого года мы сконцентрируем внимание на самой, пожалуй, «необычной» теме недельной главы Насо — на указаниях, которые Тора дает по поводу назира (об общей структуре данной недельной главы и основных понятиях, связанных с назиром — см. на сайте обзор недельной главы Насо, первый годовой цикл).

Итак, назир — это человек, который, стремясь подняться на более высокий духовный уровень, добровольно берет на себя некий обет. Этот обет состоит в том, чтобы не пить виноградное вино (в том числе — не есть виноград и все, что из него изготовлено), не стричь волосы и не прикасаться к источнику тумы (духовной нечистоты; подробнее о значении терминов тума, таме — см. на сайте обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл обсуждения).

Законы о назире в разные эпохи исследуют многие комментаторы, которые дают этому явлению разные, а порой, казалось бы — противоречащие друг другу оценки.

К примеру, в Торе читаем: «…Ибо знак посвящения (в оригинале — незер) Всевышнему — на голове его» (Бамидбар, гл. 6, ст. 7). Слово незер означает здесь особый духовный знак, отличающий того, кто, устремляясь к Творцу, без какого-либо принуждения со стороны, накладывает на себя определенные материальные ограничения.

Все люди — рабы собственных страстей, — пишет, комментируя эту фразу Авраам Ибн Эзра (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.). — Тот, кто надевает на свою голову венец свободы от них, становится истинным царем.

О высоком уровне духовности назира говорит и Рамбам (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век), комментируя отрывок из Торы, где сказано, что по окончании срока обета назир обязан совершить очистительное приношение в Храме (Бамидбар, гл. 6, ст. 13-14).

Приношение в Храме, — отмечает Рамбам, — осуществляется в искупление. Этим актом назир как бы возвращает себя из состояния особой духовной чистоты к «осквернению» страстями нашего мира.

Казалось бы, тут все ясно. Назир — «святой» человек, отказывающийся от земных удовольствий ради служения Всевышнему. Но попробуем рассмотреть проблему с другой стороны и попытаемся понять, почему некоторые Учителя дают обету назира негативную оценку…

Продолжим чтение текста Торы о назире.

Здесь, в частности, сказано: «…и искупит его (назира) коэн (служитель в Храме) от проступка из-за умершего (в буквальном переводе оригинала на иврите — «из-за души») и освятит голову его в тот же день…» (Бамидбар, гл. 6, ст. 11-12).

О том, как понимали выражение — «из-за души» наши Учителя, мы поговорим чуть ниже. А пока отметим, что именно этот фрагмент Торы открыл перед исследователями (это были, главным образом, Учителя Талмуда) возможность, давать обету назира негативную оценку.

Для того, чтобы представить себе, какое место в еврейском мировоззрении отводится явлению назирута и воздержанию от удовольствий этого мира, нам следует рассмотреть некоторые комментарии Учителей к другим, соотносящимся с данной темой, отрывкам Танаха.

Впервые выражение назир встречается в Торе в тексте берахи (благословения), которую Яаков дает своему любимому сыну Йосефу. Приведем цитату из этого благословения: «…да будут на голове Йосефа, на темени назира среди братьев своих» (Берешит, гл. 49, ст. 26).

Онкелос (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век; гер, который принял еврейство, племянник римского императора Тита; автор Таргума — перевода Торы на арамейский язык, с элементами глубокого анализа) усматривает в этой фразе оценку духовной природы Йосефа. Он дает такой ее перевод: «тот, кто отделен от братьев своих».

Другие комментаторы, в частности Саадия Гаон (один из крупнейших Учителей Торы постталмудического периода; Вавилон, 10 век), отмечают, что слово назир употребляются здесь в том значении, в каком оно применяется к Шимшону, о котором сказано: «и бритва не коснется его головы, ибо назиром Всевышнего будет этот отрок» (Танах, Шофтим — «Книга Судей», гл. 13, ст.5).

Во всем Танахе речь идет лишь о двух значительных личностях, о которых говорится, что они были предназначены для того, чтобы стать назирами. Это — судья Шимшон и пророк Шмуэль.

Рассмотрим отношение к назируту в книгах Пророков (Танах).

Так, например, пророк Амос, упрекая народ в том, что не служит он Всевышнему, как полагается, передает слова Творца, которые звучат так: «И из ваших сынов возводил Я в пророки, и из ваших юношей — в назиры. Не так ли это, сыны Израиля?.. Но вы поили назиров вином, а пророкам указывали — «не пророчествуйте!» (книга пророка Амоса, гл. 2, ст.11-12).

Следует отметить, что Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя тот же отрывок из книги пророка Амоса, определяет назира, как человека, который посвятил себя изучению Торы.

Их уход (от реальности) состоял лишь в том, — пишет он, — что, постигая Тору, отдалялись они (назиры) от путей невежд.

Сходное отношение к назиру встречаем в книге пророка Иермиягу. Он предвещает долголетие дому Рехавитов. Дети в этой семье повиновались завету своего отца не пить вина.

По этому поводу в книге сказано: «…так как слушались вы завета Йеонадава, отца вашего… Поэтому сказал Всевышний, что не переведутся (в семье) у Йеонадава, сына Рехава, мужи, стоящие передо Мною всегда» (книга пророка Иермиягу, гл. 35, ст. 18-19).

Если бы отказ от вина рассматривался в Танахе как нежелательное явление, пророк не восхвалял бы эту семью от имени Всевышнего и не предрекал бы ей вечное существование.

Теперь обратимся к текстам Талмуда и выделим фрагменты, в которых Учителя выражают свое отношение к назируту и вообще — к аскетическому образу жизни.

Основной источник суждений об этом — трактат Таанит.

Здесь мы читаем: «Всякий, кто пребывает в посте (кроме тех, которые соблюдаются в еврейском народе в определенные дни еврейского календаря), — говорит Шмуэль, — совершает ошибку» (трактат Таанит, лист 11).

Талмуд указывает, что это заключение дает Шмуэль, анализируя фразу из Торы — «…и искупит его от вины перед душой» (Бамидбар, гл. 6, ст. 11).

И это — тот самый фрагмент, который цитировалась в первой части нашего обзора. О какой же душе идет речь?

О душе самого назира, — объясняют Учителя, — которую он огорчал воздержанием от вина. И если назиру, который дал обет не пить только виноградное вино, все же требуется искупление, то человеку, который отказывается и от других благ, искупление требуется — тем более.

Но тут же Талмуд приводит и противоположную, казалось бы, точку зрения, отмечая, что назира (и аскета) следует «называть — святым (духовно просветленным, возвышенным)…». И эта позиция базируется на исследовании другого фрагмента Торы, в котором сказано: «быть ему святым, должны расти свободно волосы на голове его» (Бамидбар, гл. 6, ст. 5).

И если назира, — выстраивает логическую цепочку Талмуд, — который отказался только от вина, называют духовно просветленным, то воздерживающегося от многих других материалистических радостей — тем более назовут духовно возвышенным.

В Иерусалимском Талмуде, к примеру, находим и отрицательную оценку обетам и клятвам, которые дает человек, создавая себе дополнительные запреты. Так, Талмуд сообщает: тому, кто пришел в еврейский суд, чтобы снять с себя обет, в частности, говорят: «Если бы ты знал, что дающий обет подобен человеку, который заносит смертельный меч над своим сердцем — стал бы ты давать этот обет?» (трактат Недарим, гл. 9, мишна 1).

В Торе читаем: «...наложив запрет на душу свою» (Бамидбар, гл. 30, ст. 3). А в упомянутом нами месте из трактата Недарим, раби Ицхак (великий Учитель Талмуда в Эрец Исраэль, конец 3-го века) замечает: «Мало тебе того, что запретила Тора, так ты находишь себе новые запреты?!». Иными словами, он говорит: «Не запрещай себе того, что Тора — разрешает».

Более того, в еврейской традиции ясно прослеживается идея, что человек обязан наслаждаться разрешенными удовольствиями. Известно высказывание из Иерусалимского Талмуда: «В грядущем мире с каждого, кто видел и не ел того, что желали глаза его — спросится».

Так же, как Учителя Талмуда, различные грани Истины по поводу назирута и аскетизма раскрывают и комментаторы Торы.

Особенно ярко это прослеживается в трудах Рамбама. Так, в одном месте, разъясняя сущность назирута, он выражает положительное отношение к нему, в другом, говоря о самоограничении и аскетизме в целом — высказывает негативное суждение.

«Смысл обета назира — очевиден, — пишет Рамбам в своем труде Море Невухим, — Он состоит, прежде всего — в отказе от употребления вина, от которого пострадали многие представители прошлых и нынешнего поколений. Как сказано: «…и великие от этого погибли» (Танах, Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 7, ст. 26). В законе о назире мы обнаруживаем также запрет на употребление всего «что исходит от лозы виноградной» (Танах, Шофтим — Книга Судей, гл. 13, ст. 14) — дополнительное устрожение, демонстрирующее, насколько важно отдаляться от вина… Ибо тот, кто воздерживается от вина, называется «святым» (духовно возвышенным), и по святости своей поднимается на одну ступень с коэном гадоль (главным служителем в Храме), подобно которому запрещено назиру оскверняться мертвым телом даже «отца своего и матери своей». На такую высоту он возведен, потому что не прикасался к вину» (Морэ Невухим, ч. 3, гл. 48).

Вместе с тем, в Кодексе еврейских законов — Мишне Тора Рамбам раскрывает иную грань Истины.

«Человек, — пишет он, — может подумать: коль скоро зависть, вожделение, стремление к почестям и подобные им страсти — дурной путь, ибо они сживают человека со света, отстранюсь я от них к противоположной крайности.

И не будет (такой человек) есть мясо, пить вино, жениться, жить в красивом доме, а одеваться станет в мешковину и грубую шерсть, как это делают языческие служители культа. Это — тоже плохой путь, и запрещено следовать ему. Тот, кто следует этому пути, совершает ошибку… Мудрецы запретили изнурять себя постом. Об этом и других добровольно наложенных на себя людьми ограничениях сказано в постановлении царя Шломо (Танах, Коэелет, гл. 7, ст. 16): «Не будь слишком праведным и не слишком мудрствуй: зачем тебе быть удрученным?»» (Мишне Тора, раздел «Законы о нравах», гл. 3).

Интересный подход к тому, кем считать назира — «святым» или «преступником» — находим в книге раби Моше Иссерлеса (Рама; великий Учитель Торы, автор основного Свода примечаний к Шульхан Аруху, определяющего особые обычаи ашкеназских евреев; Польша, 16-й век) Торат а-Ола.

Незирут, собственно, — пишет раби Иссерлес, — не цель, а средство, способ достижения совершенства. К такому выводу он приходит, проанализировав употребление в Торе, во фразе о назире, употребление глагола в будущем времени — «…святым будет» (Бамидбар, гл. 6, ст. 5).

Исцеление души, как — исцеление тела, — приводит раби Иссерлес слова Рамбама. — Человеку следует всячески отстраняться от своих дурных качеств и совершенствоваться, двигаясь в противоположном направлении. До тех пор, пока он не проложит себе путь «по середине». Это и будет наилучший путь, который он может для себя выбрать.

Так назир, обнаружив в себе склонность к страстям нашего земного мира, должен отдалиться от них, развивая свое стремление к диаметрально противоположной крайности. До тех пор, пока не найдет необходимый баланс между страстями, которые обуревают его, и умением отказываться от их удовлетворения. До тех пор, пока не привыкнет к такому образу жизни.

Поэтому Тора и дает глагол в будущем времени — «святым будет». Ибо истинное духовное просветление назира проявится лишь потом, в будущем — когда срок данного им обета закончится. Только тогда, но ни в коем случае не в период отказа от обычной жизни, он достигнет духовной гармонии и поднимется на более высокий духовный уровень. Ведь именно отказ от земных радостей вменяется ему в вину, как сказано: «…и искупит его от проступка». Ибо всякая крайность расценивается нашей традицией — негативно.

Назир брал на себя обет воздержания от вина лишь для достижения благой цели — исправления, избавления от своих дурных качеств. Чтобы впоследствии стать достойным человеком и следовать путем «золотой середины».

В дополнение к сказанному в нашем обзоре приведем объяснение удивительному факту: наши Учителя дают рекомендацию проявлять снисходительность и уступчивость в отношениях между людьми, а также — призывают к осторожности в устрожении заповедей, регламентирующих отношения между человеком и Всевышним. С этим связано их негативная оценка многих проявлений аскетизма.

«Отказ от благ, которые Творец дает человеку, — пишет в своей книге «Еврейская мораль и еврейское право» рав Федербуш (США, середина 20 века), — без того, чтобы другой получил от этого радость или пользу, приводит к воздержанию от наслаждений, разрешенных Торой. И мудрецы не приветствовали это, потому что человек, таким образом, расходует свои душевные силы, необходимые ему для реализации добра в этом мире».

Индивидуум, сознательно ограждающий себя от удовольствий этой жизни и полагающий, что наше земное существование содержит в себе в основном дурное, — разъясняет позицию Учителей рав Федербуш, — может в результате испытать полное пренебрежение к стремлению общества достичь совершенства.

В конце концов, общее состоит из частного. И, если частное теряет ценность, то и общее (в данном случае — общество) не достигнет истинного величия.

Если человек пренебрегает собственными потребностями, станет ли он заботиться о нуждах других?

Потому-то и не поощряли Учителя поведение тех людей, которые изнуряли души свои неоправданными отказами от удовольствий нашего мира. Они понимали — нередко бывает, что сердце аскета закрыто для милосердия…