В первой фразе главы сказано: «И было по завершению двух лет, фараону снится сон...».

По завершению на иврите - микец.

В нашей недельной главе Тора продолжает знакомить нас с судьбой Йосефа, который был вынужден провести в египетской тюрьме два дополнительных года. Как написано: «И было по прошествии двух лет…» (Берешит, гл. 41, ст. 1).

В Мидраше Танхума, там, где комментируется этот фрагмент, рассказывается, что однажды спросили одного из наших Учителей, чем отличаются сны праведников от снов злодеев. И Учитель ответил, что праведники во снах видят небо и землю (как, например, Яаков видел во сне лестницу, стоящую на земле и упирающуюся в небо), а злодеи не видят ни неба ни земли.

Попытаемся разобраться, как связан этот рассказ Мидраша с рассматриваемым нами отрывком.

Но сначала отметим, что в Мидраше Раба на книгу Берешит (гл. 89) Учителя находят объяснение нашему фрагменту в словах царя Давида — «Счастлив человек, который Всевышнего сделал опорой своей и не обратился к надменным и к склоняющимся ко лжи» (Теилим — «Псалмы царя Давида», гл. 40, ст. 5). То есть — подобает человеку полагаться лишь на Творца и не прибегать к услугам злодеев, не просить у них помощи. 

Йосеф же, чтобы освободиться из тюрьмы, попросил царского виночерпия замолвить за него слово фараону. За что и был наказан двумя лишними годами тюремного заключения. В Торе читаем, что Йосей говорит своему сокамернику-виночерпию: «Так вспомни же меня, когда тебе благо будет, изволь оказать мне милость и упомяни обо мне фараону, чтобы вывести меня из этого дома» (Берешит, гл. 40, ст. 14).

Вместо того, чтобы ожидать спасения Свыше, Йосеф просит о помощи виночерпия.

Но ведь известно, что помощь с Небес не приходит сама по себе. Она осуществляется через людей. И возможно, Йосеф полагал, что виночерпий и есть тот чудесный посланник, призванный спасти. Если так — его усилия вполне оправданы. 

Но тогда возникает вопрос: за что он был наказан двумя дополнительными годами тюремного заключения?

Внесем небольшое уточнение. Спасение Свыше может прийти только через человека праведного, каковым виночерпий, конечно же, не был. Поэтому Йосефу и не следовало на него полагаться. Как сказано в Теилим: «И не обратился к надменным и к склоняющимся ко лжи».

То есть не должен был Йосеф прибегать к услугам злодея.

Но откуда ему знать, что виночерпий — злодей? Быть может, он — порядочный человек?

Йосеф, — свидетельствуют Учителя, — должен был знать, что виночерпий — не праведник. Ведь недаром в Мидраше Танхума, в комментарии к этому фрагменту из нашей недельной главы разъясняется (см. выше) разница между снами праведников и снами злодеев.

Виночерпий пересказал Йосефу свой сон, в котором не было ни земли, ни неба. Что означает, что виночерпия не следует считать праведным человеком. Следовательно, помощь Свыше не могла быть послана Йосефу через него. 

Выходит, что, полагаясь на виночерпия, Йосеф совершил ошибку. За что и просидел в тюрьме два дополнительных года.

Наша недельная глава начинается фразой: «И было по истечению двух лет, и снится фараону сон…» (Берешит, гл. 41, ст. 1).

В Мидраше Учителя задаются вопросом: что такого удивительного и выдающегося в том, что фараону приснился сон? Разве простым людям разве не снятся сны? Неужели сны — привилегия царей?

И объясняют, что, на самом деле, царям снятся сны, имеющие глобальное значение, относящиеся к мировым событиям или хотя бы к событиям в стране, которой они правят. Простым же людям может сниться только то, что касается их самих или их ближайшего окружения. 

Итак, фараон видит сон, который никто не может разгадать. Тогда виночерпий вспоминает о Йософе. Он рассказывает фараону, что есть один «отрок-еврей, раб», который умеет разгадывать сны.

Мы видим, что виночерпий сообщает о Йосефе довольно неохотно. Он, как бы подстраховывается. Если Йосеф не угодит фараону, он, виночерпий, мол, заранее предупреждал, что «толкователь» — заключенный в тюремную камеру раб. А с раба — много ли возьмешь? Если же Йосеф преуспеет — можно рассчитывать на дивиденды. Ведь это он, виночерпий, подсказал властителю, где искать нужного человека.

Возникает вопрос: почему виночерпий сам не обратился к Йосефу с просьбой разгадать сон? Ведь получив разгадку от Йосефа, он мог передать ее фараону от своего имени — будто бы он сам сумел понять истинный смысл этого сна. Тогда виночерпий получил бы не какие-то жалкие комиссионные за посредничество, но — настоящую награду.

Однако, как сказано в Мидраше — сны царей принципиально отличаются от снов простых людей. Поэтому, если бы виночерпий пересказал Йосефу сон фараона, выдав его за сон, который якобы приснился ему самому — Йосеф и «считывал бы информацию», ориентируясь лишь на виночерпия. И его разъяснение утратило бы масштабы, которые он мог ощутить, зная, что ему предстоит толковать царский сон.

Очевидно, что от упрощенного разъяснения фараон не пришел бы в восторг. 

И не только награды не видать виночерпию, но скорее всего и головы не сносить.

Виночерпий, конечно же, мог признаться Йосефу, что сон приснился не ему, а фараону. Но тогда Йосеф, понимая, что ему представляется, вероятно, единственный шанс на освобождение из тюрьмы, не захотел бы упустить такую возможность. Он не стал бы открывать виночерпию смысл этого сна. И настоял бы на личной встрече с правителем Египта.

Поэтому виночерпий решил, что лучше — не гнаться за лаврами предсказателя снов, выступить лишь в роли скромного советчика и удовлетвориться, пусть и небольшими, зато надежными дивидендами от посредничества.

В Мидраше на начало нашей недельной главы (Мидраш Раба на книгу Берешит, гл. 89) Учителя цитируют слова царя Давида: «Счастлив человек, который Всевышнего сделал опорой своей и не обратился к надменным и к склоняющимся ко лжи» (Теилим — «Псалмы царя Давида», гл. 40, ст. 5).

За то, что Йосеф попросил виночерпия — «Вспомни меня…» (Берешит, гл. 40, ст. 14), ему пришлось провести в тюрьме два дополнительных года.

С одной стороны, мы видим, что поведение Йосефа — пример безграничной веры в Творца и беззаветной преданности Ему. С другой — он получает наказание (два дополнительных года тюрьмы) именно за недостаток веры в то, что Всевышний пошлет ему спасение.

Как объяснить это противоречие?

Дело в том, что большинству людей, когда Всевышний создает возможность спасения, и нужно только приложить усилия, следует этой возможностью — воспользоваться. С Йосефом — иначе. Он достиг такого высокого духовного уровня, что малейшее его усилие выглядело, как недостаток веры.

Рассказывают, что однажды раби Исраэль Бааль Шем-Тов (основатель хасидизма; Польша – Украина, первая половина 18-го века) обнаружил, что у него нет никакой еды на шаббат, и нет денег, чтобы купить продукты для субботних трапез. Он направился к дому местного богача. Постучал в дверь и убежал. Богач вышел на стук и бросился его догонять. Когда он догнал раби Исарэля, спросил его:

— Если ты постучал в мою дверь, значит, тебе, что-то нужно. Так почему же ты не подождал, когда тебе откроют?

— Всевышний отмеряет каждому ровно столько, — ответил богачу Бааль Шем-Тов, — сколько ему положено. И то, что определено Всевышним, вообще-то, должно быть доставлено ему на дом. Но если человек не вполне это заслужил — ему придется самому прикладывать какие-то усилия. Кому-то достаточно лишь постучать в дверь, кому-то — надо еще и подождать, чтобы ему открыли. Мне было достаточно только постучать… 

Вероятно, Йосеф тоже не считал себя настолько достойным, чтобы сидеть, сложа руки, и ничего не предпринимать. Тем более, что в Торе сказано: «И благословит тебя Всевышний во всем, что будешь делать» (Дварим, гл. 15, ст. 18). Написано — «делать». Значит, все-таки определенные усилия — необходимы. 

К чему же стремилось сердце Йосефа? То для него было главным — вера в Творца или в собственные способности?

Ответ на эти вопросы дает то, как он выдержал испытание, которое послал ему Всевышний. Получив два дополнительных года тюремного заключения, Йосеф понял, чего ждут от него Небеса. Весь этот срок он ни разу не попытался напомнить виночерпию о себе и не искал никого из людей, обладающих властью, кто мог бы помочь ему выйти на свободу.

И вот, когда Всевышний увидел, что Йосеф с честью выдержал испытание — то сделал так, что фараон сам распорядился освободить Йосефа, да еще и позаботился о его карьере.

«Не обращайся к надменным, — наставляет царь Давид в Теилим (гл. 40, ст. 5).

Тот, кто усвоил эту мудрость — увидит, как «надменные»" склоняются перед ним.

Наша недельная глава начинается словами: «И было по завершении двух лет...» (Берешит, гл. 41, ст. 1).

Учителя сопоставляют этот фрагмент с высказыванием пророка Иова: «Установил Он (Всевышний) временной предел тьме» (Танах, книга пророка Иова, гл. 28, ст. 3).

В обоих отрывках использовано слово «кец», что в переводе означает — «предел», «срок завершения». Пока существует дурное начало (йецер а-ра), разъясняют Учителя, — в мире присутствуют мрак, страдания и смерть. Но известно, что в конце времен дурное начало будет уничтожено. Тогда вместе с ним исчезнут страдания и смерть. И тьма — рассеется. Следовательно, у тьмы есть предел. 

Порой человек оказывается лицом к лицу перед испытаниями. И ему кажется, что он погрузился в непроглядную тьму. Есть даже такое выражение — «черная полоса» жизни. Выстоять в этот мраченый период помогает знание, что испытания — не бесконечны. Всевышний установил им предел. И чем значительнее человек — тем тяжелее испытания, которым он подвергается.

Дурное начало, со своей стороны — пытается сделать так, чтобы мы даже на ярком свету не замечали его. В Теилим («Псалмы царя Давида») об этом написано : "Глаза есть у них, но не видят они» (гл. 115, ст. 5).

Очень плохо, когда человек, вроде бы и живет по законам Торы, но свет Торы не наполняет его жизнь. Такой человек после смерти, вероятно, окажется в Ган Эдене (в условном переводе — «Райский Сад») — ведь он за всю свою жизнь не нарушил повеления Творца. Но будет он там в роли «деревянной скамейки, на которой сидят праведники, наслаждаясь сиянием Шехины (Присутствия Всевышнего).

Все верно — тот, кто при жизни был бесчувственной «деревяшкой, и после смерти будет в Ган Эдене лишь «для мебели». Это — осуществление одного из принципов Управления миром — мида кенегед мида, то есть — мера за меру. 

Греческий галут (изгнание) Учителя ассоциируют с тьмой. Греки хотели наполнить наши глаза мраком. Хотели отнять у нас стремление жить по Торе и вкус к ее изучению. Чтобы мы воспринимали ее так же, как они воспринимают свои мифы (да не будут они упомянуты рядом с Торой).

Тогда горстке евреев удалось разжечь огонь в сердцах своих собратьев. И свет Меноры (семисвечника) из Храма — озарил мир. 

К сожалению, в наше время порой все так же раздаются голоса, призывающие относится к Торе и заповедям как к «преданиям старины глубокой». Дурное начало не знает отдыха, работая без выходных и перерывов на обед.

Что мы можем этому противопоставить?

Открою тайну — Свет. Гематрия (числовое значение) слова «тайна» (на иврите — раз) совпадает с гематрией слова «свет» (на иврите — ор).

Нужно наполнить наши заповеди живым светом, понять и почувствовать, что Тора — «живой организм», и ее свет наполняет жизнь истинным смыслом. И никакие испытания не смогут загасить этот Свет.

Два последних года, которые Йосеф дополнительно просидел в тюрьме, стали для него самыми тяжелыми, самыми мрачными. Но вслед за ними наступило освобождение, а затем — и возвышение, воссоединение с братьями и отцом. 

Все мы — свидетели разгула тьмы, бесчинства деструктивных, разрушительных сил. Но нужно помнить, что Творец установил предел мраку. И значит, очень скоро наступит — избавление.

В нашей недельной главе рассказывается и об освобождении Йосефа из тюрьмы. В Торе об этом написано: «И послал фараон и призвал Йосефа. И поспешили вывести его из ямы, и он постригся и переменил одежды свои, и пришел он к фараону» (Берешит, гл. 41, ст. 14).

В Талмуде (трактат Рош hа-Шана, лист 10) сказано, что это произошло в Рош hа-Шана.

Но ведь в праздник (дни упомянутых в Торе еврейских праздников в нашей традиции обозначаются термином — йом тов), как и в шаббат, стричься и бриться еврею — не разрешается.

Имел ли право Йосеф приводить себя в порядок в Рош hа-Шана?

Можно предположить, что он выполнял царский указ. Ведь, как известно, тому, кто нарушает приказ царя, грозит смертная казнь. А угроза жизни, как мы знаем — «отодвигает» запреты, связанные с нарушением законов йом това.

Однако из комментария Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) к нашей недельной главе следует, что Йосеф постригся вовсе не под страхом смерти, но — «из уважения к царю».

Тогда возникает вопрос: разве, из уважения к царю разрешено производить работы, запрещенные в праздник?

Тут, видимо, надо подчеркнуть, что в рассматриваемом случае речь не идет о непосредственном осуществлении работы. Ведь, понятно, что Йосеф не стригся и не брился сам. Он, конечно же, обратился к одному из египетских парикмахеров. Стало быть, мы говорим о работе, которую выполнил для еврея — нееврей. 

Таким образом, мы должны поставить вопрос иначе: было ли у Йосефа право просить египетского цирюльника выполнить работу, которую ему самому производить в праздник —  запрещено?

Чтобы ответить на него, нужно понять, что представляют собой стрижка и бритье с галахической точки зрения? Есть ли от них польза для тела?

Эту тему наши Учителя достаточно подробно обсуждают в Талмуде в трактате Шаббат.

Работу, полезную для тела, запрещено выполнять в праздник и шаббат по закону Торы. Запрещено также в такие дни просить кого-то, в том числе — и нееврея, сделать это за тебя.

Работу, не приносящую пользу телу, не позволяется (ни самому, ни по твоей просьбе, обращенной к нееврею) осуществлять в шаббат и в йом тов — постановлением Учителей. И только ради выполнения заповеди Учителя — разрешили в таких случаях воспользоваться помощью нееврея.

Шах (комментатор Шульхан Аруха) установил закон в соответствии с выводами Учителей эпохи Тосафот. 

Рав Давид бар Шмуэль hа-Леви (известен как «Таз» — по аббревиатуре названия своего комментария к Шульхан Аруху — Турей Заhав) — согласно высказыванию Рамбана.

Таким образом, для Учителей эпохи Тосафот, Шаха и Хатам Софера (но не для Рамбана и Таза) уважение к царю было достаточным поводом, чтобы Йосеф мог и в йом тов воспользоваться услугами египетского цирюльника.

Впрочем, некоторые Учителя приходят к выводу, что Йосеф все же рисковал жизнью, если бы предстал перед фараоном в неподобающем виде. А в этом случае даже Рамбан и Таз не возражают против бритья и стрижки в праздник.