По первому слову первой фразы: «Когда выйдешь на войну на врагов своих..».

Когда выйдешь на иврите — ки теце.

В нашей недельной главе читаем: «Когда выйдешь на войну на врагов твоих, и Всевышний твой, предаст (каждого) в руку твою, и возьмешь у них пленных. И увидишь между пленными женщину, красивую видом, и возжелаешь ее, и захочешь взять ее себе в жены, приведи ее в дом свой, и пусть обреет она голову свою и обрежет ногти свои. И пусть снимет с себя платье пленения, и пусть сидит в доме твоем и оплакивает отца и мать месяц. Затем войдешь ты к ней и станешь мужем ее, и она будет твоею женою. Если же случится, что ты не захочешь ее, отпусти ее, куда она пожелает, но не продавай ее за серебро, не превращай ее в рабыню, ибо у тебя была близость с нею» (Дварим, гл. 21, ст. 10).

В недельной главе Ки Теце представлена система моральных и нравственных ценностей еврейской традиции. Из обзоров прошлых лет нам известно, что Тора имеет несколько уровней прочтения (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Ки Теце, второй годовой цикл обсуждения). И каждый из них дает нам ценную информацию, которая в определенных ситуациях служит нам руководством к действию.

Итак, еще раз рассмотрим «поверхностный» смысловой пласт процитированного выше отрывка. На уровне «простого» понимания (на иврите — пшат). И это повеление Торы может показаться нам неожиданным и даже непонятным. Может ли Тора, которая постоянно учит нас стремиться к достижению высоких поведенческих «стандартов», вдруг разрешить воспользоваться незащищенностью плененной красавицы? Тем более, что дальше в недельной главе речь идет об имуществе ближнего, а потом — о птице, в гнезде которой вылупились птенцы. И в этих случаях к человеку предъявляются достаточно жесткие требования, даются четкие указания, как в том или ином случае поступать, не пренебрегая интересами «брата» и птицы.

Прочтем и эти фрагменты:

«Если увидишь ты быка брата твоего или ягненка его, которые заблудились, не проходи мимо них; верни их брату твоему. Если же не близко к тебе брат твой или ты его не знаешь, то приведи их в дом свой, и будут они у тебя, пока не затребует их брат твой, и тогда возвратишь их ему. Так же поступай и с ослом его, так поступай и с одеждой его, и так же поступай со всякой потерей брата твоего, которую он потеряет, а ты найдешь — не проходи мимо. Если увидишь ты осла брата твоего или быка его, упавших на дороге, не проходи мимо — подними их вместе с ним» (Дварим, гл. 22, ст. 1-4).

И далее: «Если попадется тебе птичье гнездо на дороге, на каком-либо дереве или на земле, с птенцами или яйцами, а мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери мать вместе с детьми. Отпусти мать, а детей возьми себе, чтобы было тебе хорошо, и продлились дни твои» (Дварим, гл. 22, ст. 6-7).

Неизбежно возникает вопрос: может ли быть, чтобы в пределах одной системы ценностей проявлялась столь трогательная забота о «чувствах» птицы-матери, а ощущения человека (плененной женщины), оторванного во время войны от своего народа, как будто бы и вовсе не брались в расчет?

Тора, описывая ситуацию с плененной красавицей, — объясняет Талмуд (трактат Кидушин, лист 22), — делает «скидку» на то, что в каждом человеке обязательно есть дурные наклонности. С одной стороны, еврейская традиция наставляет, что люди не должны терять над собой контроль. С другой — Тора, учитывая силу человеческой импульсивности, идет здесь на некий «компромисс». Ведь солдат во время военных действий — в особом положении (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Ки Теце, третий годовой цикл обсуждения).

Но следует иметь в виду, что Тора не одобряет такое поведение и — лишь допускает подобное проявление человеческой слабости…

Мицва (заповедь), — говорил великий Учитель Бен Азай, — влечет за собой мицву, а ошибка тянет за собой другую ошибку (Устная Тора, Мидраш Раба, гл. 6).

Но вся Тора и все законы, в ней изложенные, направлены, как известно, на то, чтобы поднять человека на более высокий духовный уровень. Почему же именно в этом особом случае Тора готова пойти на уступку человеческим дурным наклонностям? Более того, можем ли мы игнорировать положение женщины, которая становится жертвой такой уступки?

Тут можно выдвинуть возражение: хотя Тора и делает некое «послабление» с учетом человеческой природы, данный закон в ней — просто «уловка». Она, по существу, служит высокой цели — когда перед солдатом открывается, пусть отдаленная, перспектива, создающая впечатление, что он волен поступить с пленницей, как захочет, он способен успокоиться, справиться с охватившей его волной необузданной страсти. И — подождать. А пока он ждет, выполняя выдвинутые перед ним Торой условия, ему на подмогу приходят трезвые доводы разума. Психологически такая стратегия должна работать прекрасно.

В самом деле. Тора говорит человеку: «Ты хочешь овладеть этой женщиной? Нет проблем, бери ее, но с одним условием: она станет твоей женой — со всеми вытекающими из данного социального статуса привилегиями». И в результате — оберегает человека от нравственного падения.

Рассматривая эту уступку на более глубоком уровне, мы можем констатировать, что это, своего рода — «психологический трюк», предложенный Торой в надежде, что человек, несмотря на то, что он оказался в трудной, необычной ситуации, справится с ярко проявившимися в данный момент дурными наклонностями.

Та же идея, по сути, высказывается и в Талмуде, где подробно описывается процедура, связанная с искуплением в Йом Кипур ошибок народа Израиля. Суть ее, как мы уже знаем, состоит в том, что проступки и провинности как бы «принимает на себя» козел отпущения, которого сбрасывали со скалы (подробно об этом — см. на сайте обзоры листов 66, 67 и 68 трактата Йома).

Нас в данном случае интересует не вся эта процедура, но та ее часть, которая касается поведения «посланников» — людей, получивших поручение отвести козла отпущения к скале.

Между Иерусалимом и скалой, куда отводили козла отпущения, устанавливали десять временных шатров. Там еще до Йом Кипура поселялись выбранные для выполнения особой миссии люди. В Йом Кипур они должны были сопровождать человека, отводившего козла в пустыню — от шатра до шатра (расстояние между ними составляло приблизительно 1 километр). Скала, куда приводили козла отпущения, находилась от Иерусалима на расстоянии 12-ти километров.

В каждом шатре была еда и вода. Посланец, разумеется, тоже постился. Но, если у него возникали от этого какие-либо проблемы, он знал, что ему дается право попить и поесть. Анализируя отдельные детали процедуры, Талмуд задается вопросом: может ли такое быть, чтобы в день великого поста, в Йом Кипур, человеку предлагали еду и питье? И отвечает: да, может. Право нарушить пост у «посланника» есть — чтобы облегчить ему выполнение миссии.

При этом Учителя подчеркивают удивительную «деталь»: этим правом ни разу никто не воспользовался (см. на сайте обзор листа 67 трактата Йома). Однако регулярно, каждый год каждый шатер снабжали едой и питьем.

Зачем же делали это, если сами жизненные обстоятельства демонстрировали, что ни вода, ни пища в шатрах ни разу не потребовались?..

В этом-то и состоит тонкость психологического приема, — разъясняет Талмуд. — Человек, у которого в корзинке лежит хлеб, находится в совершенно ином положении, нежели тот, у кого хлеба нет.

Исследуя высказанную концепцию, Талмуд приходит к выводу, что разрешение есть и пить, само по себе, дает «посланцам» силы не прикасаться к еде и этим разрешением не воспользоваться.

И получается, что стойкость и сила духа становятся следствием уступки. Да и уступка ли это вообще? Анализ развернутой Торой ситуации с психологической точки зрения — и с «посланцами» и с солдатами — свидетельствует, скорее, о том, что речь идет о неком «средстве излечения» от дурных наклонностей.

Итак, мы разобрались в общих чертах в психологическом аспекте закона Торы, разрешающего солдата забрать в свой дом красивую пленницу. Однако вопрос о «правах» самой пленницы так и остается пока неразрешенным.

Тут следует отметить еще одну немаловажную подробность. В отрывке Торы о пленной красавице говорится, что этот закон действителен не во всякой войне.

В целом войны в еврейской традиции подразделяются на два вида:

1. Когда война ведется по велению Торы (милхемет мицва).

2. Когда решение воевать принимает еврейский царь (милхемет брера).

Всевышний велел нам воевать против семи народов, населявших Землю Израиля во времена Исхода из Египта, и против Амалека. Эти войны и носят на иврите название — милхемот мицва, все остальные войны считаются — милхемет брера. Так вот, закон о йефат тоар (красивой пленнице) вступает в силу только во время милхемет брера. В период ведения милхемет мицва такого закона не существует.

По законам милхемет брера, — подчеркивает Тора, — в боевых действиях участвуют не все мужчины, пригодные к армейской службе. На этот случай составлен особый список, где отмечены «категории» людей, которых на такую войну не берут. Как написано: «А надсмотрщики пусть говорят народу так: тот, кто построил новый дом и не обновил его, пусть возвратится в дом свой, чтобы не умер он на войне, а другой обновит его. И тот, кто посадил виноградник и не выкупил его плоды, пусть возвратится домой, чтобы не умер он на войне, а другой выкупит его (виноградник). И тот, кто обручился с женщиной и не взял ее (в жены), пусть возвратится домой, чтобы не умер он на войне, а другой женится на ней. И пусть еще обратятся надсмотрщики к народу и скажут: тот, кто боязлив и робок сердцем, пусть возвратится домой, чтобы не сделал он робкими сердца братьев его, такими, как его сердце» (Дварим, гл. 20, ст. 5-8).

Анализируя данный фрагмент, Талмуд обсуждает возможные причины, объясняющие, почему солдаты могут испытывать страх.

Слова Торы «боязлив и робок сердцем», — говорит раби Акива (величайший Учитель Мишны, 2-й век), — следует понимать буквально. Речь — о мужчине, который не в состоянии выстоять в бою, которого пугает уже вид меча, извлеченного из ножен.

Более того, Учителя подчеркивает, что человек, позволивший себе разговаривать на отвлеченную тему в процессе накладывания тефиллин, тоже не должен участвовать в сражениях (см. на сайте заключительную часть обзора недельной главы Хукат, шестой годовой цикл обсуждения) — ему следует вернуться домой.

Суть данного исследования такова: человек, нарушивший запреты Торы, страшится суда Небес, а потому и на поле брани не проявит смелость и отвагу.

Но посмотрим на это под иным углом зрения. Если «нарушители» законов Торы (по сути — морально неустойчивые люди) отправляются домой, значит, в рядах действующей армии остаются в основном люди высокого духовного уровня. А это наводит нас на мысль, что они, пленив чужеземную красавицу, сумеют сдержать сиюминутный порыв страсти.

Участие в боях требует, чтобы солдат обладал необходимыми в сражениях качествами, но еще важнее — чтобы еврейский боец сохранял цельность мировоззрения. Человек, физическая сила и интеллект которого стремятся к разным целям, не может быть солдатом еврейской армии…

Когда наши Учителя, анализируя начало недельной главы Ки Теце, говорят, что ошибка тянет за собой другую ошибку, они имеют в виду, что в браке с пленной красавицей может родиться непокорный, бунтующий сын (на иврите — бен сорер). Но если последствия такого союза могут оказаться столь тяжелы, почему Тора все же разрешает подобные браки?

Вкратце рассмотрев указания, которые Тора дает по поводу сына-бунтаря, мы сможем лучше понять закон о плененной женщине.

В том же трактате Талмуд описывает и другой случай применения превентивного наказания. Речь — о грабителе, «совершающем подкоп», чтобы забраться в чужой дом с целью ограбления. Тора разрешает убить его, несмотря на то, что его уличили лишь в дурном намерении, и на момент «задержания» убийство он не совершил.

Талмуд дает пояснения. Такой человек, — поясняет Талмуд, — как и бен сорер — угроза для общества. Допустим, в момент ограбления, хозяева дома застанут вора врасплох, и он может убить их, если они окажут ему сопротивление. Здесь же Талмуд исследует и законы родефа (человек, который гонится за кем-то, чтобы убить его). Остановить и даже убить родефа позволяется каждому, кто становится свидетелем этой погони (подробнее об этих двух случаях — см. на сайте обзор листа 72 трактата Санѓедрин).

Все три закона (о бунтующем сыне, воре, готовящемся к совершению кражи и о преследователе) имеют один общий аргумент: преступника наказывают превентивно — во избежание более тяжелых (для него самого, и, прежде всего — для общества) последствий.

Здесь уже говорилось о том, что сын, рожденный в браке с плененной женщиной, с большей вероятностью, чем ребенок в обычной еврейской семье, может стать «непокорным», «бунтарем». И это заключение не беспочвенно. Ведь женщина с чуждой еврейскому мировоззрению системой ценностей, хочет она того или нет, передаст своему ребенку собственные взгляды и убеждения. Поэтому бунт такого ребенка против еврейской традиции вполне объясним и предсказуем.

Ребенок, которому отец прививает одну систему ценностей, а мать — другую, скорее всего, вырастет неуравновешенным. Его будут терзать сомнения, он будет испытывать безотчетное беспокойство тоску и тревогу. В его душе не будет гармонии...

Конечно, существует вероятность, что плененная женщина захочет порвать со своим духовным прошлым, с культурой идолопоклонства, и решит по-настоящему присоединиться к еврейскому народу, всей душой приняв еврейское мировоззрение и образ жизни. На этот случай Тора дает указание: «И пусть сидит в доме твоем и оплакивает отца своего и мать свою месяц…» (Дварим, гл. 21, ст. 13).

В данном контексте выражение «отец и мать», — разъясняет раби Акива, — подразумевает идолопоклонство (Талмуд, трактат Иевамот, лист 48). А время, которое дается ей на то, чтобы «оплакивать родителей», выделяется, чтобы она рассталась с прежними представлениями о мире. В течение 30-ти дней женщина получает «краткий курс» по еврейской традиции и должна отказаться от идолопоклонства. Этот переход к еврейскому мировоззрению может быть совершенно искренним. Поэтому Тора и открывает перед «чужеземкой» такую возможность.

Но способна ли девушка за тридцать дней пересмотреть усвоенные с раннего детства ценности, если ученые мира, наделенные острым умом и высоким интеллектом, за всю свою жизнь не находят порой путь к Истине? — спрашивают Учителя. — Не слишком ли многого требует от красивой женщины (быть может, это — ее главное достоинство) Тора?

И отвечают: поверить в Единого Творца мира не так уж и сложно. Если бы дурные наклонности не одолевали людей, все человечество постепенно пришло бы к пониманию Истины. Людям трудно принять не саму веру в Творца, но — необходимость строить жизнь по Его законам.

Теперь закон Торы о красивой пленнице предстает перед нами в новом свете — как средство борьбы с дурными наклонностями, и для завоевателя и для завоеванной. Если пленница пройдет путь этого «чудесного превращения», ее будущее нетрудно предугадать. Она перестанет быть жертвой и будет свободным от предрассудков и суеверий человеком, оставившим в прошлом темный мир идолопоклонства.

Эта концепция описана и в Зоѓаре (комментарий к недельной главе Ки Теце), где о пленнице, искренне присоединившейся к еврейскому народу, сказано: «прекрасная женщина — прекрасная душа».

Женщина, принявшая еврейское мировоззрение, обладает прекрасной душой, которой нужна помощь, чтобы освободить ее от психологических пут идолопоклонства. Теперь мы понимаем, почему лишь такой еврейский мужчина, который сумел сохранить систему взглядов и ценностей в целостности, не создающий искусственных барьеров между физическим и духовным, способен участвовать в военных действиях. Когда он засматривается на красивую женщину, он видит ее красивую душу.

И тут у нас возникает вопрос: что же побуждает его обратить внимание на красивую женщину — дурные наклонности или его проницательность?

Дело тут в том, что цельная личность, замечая особые внешние данные женщины, ее внешнюю привлекательность, не забывает о том, что самое главное качество женщины — красота души. Есть, конечно же, и вероятность ошибки: быть может, он, очарованный внешней красотой, поддавшись самообману, увидит в женщине, которая привлекла его внимание, то, чего на самом деле в ней нет. Тогда за эту ошибку ему придется дорого заплатить — вступив в брак с такой женщиной, он рискует произвести на свет «непокорного» сына.

Концепция, на основе которой «построен» закон о плененной красавице, — разъясняет Ор а-Хаим (раби Хаим бен Атар, один из крупнейших комментаторов Торы; Марокко–Израиль, первая половина 18-го века), — восходит к началу истории человечества. У Адама была сложная, состоящая из множества «фрагментов» душа. И он стал прародителем всех людей не только в физическом смысле, но и воплотил в себе духовный потенциал всех будущих поколений.

Когда он совершил роковую для потомков ошибку, его духовный потенциал разделился на две части: одна часть вернулась к Всевышнему, составив хранилище душ, вторая же — как бы осталась с ним. Первая часть духовного потенциала человечества нисходит в наш мир духовным компонента потомков Авраама, вторая, условно говоря — попадает к представителям других народов мира.

После того, как Всевышний изгнал Адама из Ган Эдена (Райский Сад), — отмечают Учителя, — некоторые прекрасные, возвышенные души были захвачены «второй частью» его души. И это — души людей, в которых изначально заложено стремление к еврейской традиции.

Этот вывод, — подчеркивает Ор а-Хаим, — подтверждается жизненными наблюдениями. Из среды других народов перешли в еврейство люди, сыгравшие в нашей истории весьма значительную роль. Моавитянка Рут (см. на сайте «Неразгаданная тайна: Книга Рут» — в материалах, посвященных празднику Шавуот, раздел «Библиотека»), Онкелос (великий Учитель Торы времен написания Мишны, 2-й век; был гером — неевреем, который принял еврейство, и учеником раби Акивы; племянник римского императора Тита) и многие, многие другие.

Возвращаясь к содержанию нашей недельной главы, скажем, что закон о красавице-пленнице, действительный в периоды войн, инициированных еврейскими царями, кроме всего прочего, дает солдатам разрешение «вернуть» еврейскому народу души, «захваченные», скажем так, «нееврейской» частью души первого человека на Земле.

Рассматривая эти войны под таким углом зрения, Учителя констатируют, что они в определенном смысле являли собой битвы за души людей. Поражение в такой войне могло повлечь за собой существенные негативные последствия. Поэтому участвовать в них должны были бойцы, сохранявшие духовную цельность. Ибо только у них в духовных сражениях есть реальные шансы на победу.

Это заключение вплотную подводит нас к более глубокому уровню понимания текста недельной главы Ки Теце, где многие понятия прочитываются в их «метафорическом» значении (см. на сайте обзор недельной главы Ки Теце, первый годовой цикл обсуждения).