По первой фразе: “Вот слова, которые говорил Моше всем сынам Израиля...”. (гл. 33, ст. 1). На иврите “слова” — дварим.

Давар в первой фразе нашей главы — “слово”. Однако, как мы говорили в прошлых обзорах, оно имеет и второе значение — “дело”. Это слово имеет двойственную природу, на что указывают и числовые значения его букв, которые являются производными от числа “2”: далет — 4, бет — 2, рейш — 200. В целом же гематрия (числовое значение) слова дварим — 256, что равно двум в восьмой степени (число 8 указывает на надматериальность явлений).

Мир, творение начинается с первой буквы Торы – бет (Берешит). Всевышний, Один, алеф, незримый и неделимый, создает два (бет) – множество. Так возникают миры – духовный и материальный. Слово связывает сознание и материю, направляя их к духовности. Оно обеспечивает также переход континуума (потока мыслей и образов) в дискретность (букв, звуков, слов, атомов).

Вспомним, что седьмой казнью в Египте был град (на иврите – барад). Это слово состоит из тех же букв, что и слово давар. Внутри льдинок в этом граде горели огни. Когда этот град начал падать, фараон сказал Моше и Аарону: “На этот раз я согрешил: Прав Творец: а я и народ мой — грешники” (Шмот, гл. 9, ст. 27).

Иное, талмудическое название книги Дварим – Мишнэ Тора (“Повторение Торы”). Однако это не только повторение, закрепление изученного — законов, образцов поведения. Это еще и путь к Мишне, Устному Закону, который разовьется, раскроется, вырастет на этой основе, и будет развиваться дальше.

Вся Тора, вначале существовавшая лишь как замысел Творца, потом получила словесное выражение, устное и письменное. Процесс перехода от устной формы — к записи и обратно: от фиксированной письменной формы к устному учению и его осмыслению – двусторонен и бесконечен.

Книга Дварим начинается так: “Вот слова, которые Моше говорил всему Израилю на той стороне Иордана, в пустыне, в степи...”.

Интересно, зачем здесь сказано, что действие происходит в пустыне? Ведь это и так известно. Более того, вся четвертая книга называется Бамидбар (“В пустыне”). Но обратим внимание на созвучие слов мидбар (пустыня) и дварим, которые на иврите различаются лишь тем, что слово дварим больше на одну букву — йуд. В этом, вероятно, есть определенный намек. Какой именно?

Слово мидбар, как мы говорили (см. на сайте обзор недельной главы Бамидбар;второй годовой цикл), служит для обозначения места, где нет давар (слов, вещей), нет ничего. Дварим – множественное число от этого слова, очевидно, являет собой некую противоположность понятию мидбар.

Отметим, что пустыня имеет на иврите и иное название — шмама (в переводе на русский язык — пустота, разрушение). Слово шмама начинается с букв шин и мем, которые, соединяясь, образуют другое слово – шем (имя). В этой пустоте Всевышний возвестил Моше и всему народу Свое Имя, открыл Себя. Там, где изобилие вещей, где не умолкает многословие, трудно услышать Голос Творца. Для этого Моше и народу пришлось отправиться в пустыню. И только там народ, как написано, поверил в Творца, доверился слуге Его — Моше.

Вспомним, что в египетском рабстве евреи жили на положении бессловесных животных, почти потеряли дар речи, данной Адаму “от рождения”, чтобы говорить с Творцом. Только ужесточение мук рабства заставило рабов, которые были готовы терпеть все, что бы ни делали с ними, воспринимая это как должное и безысходно неизменное, воззвать, наконец, о спасении. И тогда вопль постепенно преобразовался в слова, а слова — в мольбу и молитву.

Но на этом нельзя было останавливаться. Они должны были услышать ответ Всевышнего. И получили его на Синае — в форме асерет а-диброт (Десяти Заповедей), которые содержали в потенциале все законы Творца.

Вернемся к букве йуд. Ее числовое значение — 10. Сорок лет (период созревания) они вынашивали в пустыне этот йуд — семя мудрости, созидающее будущий мир, чтобы оно вошло в их сознание и сердце, впитывалось с молоком матери...

Там, в пустыне, где существование народа, насчитывающего несколько миллионов человек, было чудом милосердия Творца, они должны были осознать и усвоить важную истину, выраженную словами Торы: “И смирял он тебя, и испытывал голодом, и кормил тебя маном, которого не знал ни ты, ни твои отцы, чтобы показать – не одним хлебом жив человек, но всем, что исходит из уст Творца” (гл. 8, ст. 3).

О милосердии Всевышнего говорит и фраза из псалма Ашрей, который мы читаем три раза в день: “Ты открываешь Свою руку и насыщаешь все живое” (Теилим, 145:16).

Пустыня — место, где был создан еврейский народ. Творец, называемый в наших книгах — Эйн Соф (Беспредельный), создал мир из ничего (йеш мэайн). Так и еврейский народ был создан из айн (ничто) — из раба, у которого нет ничего своего. И потом, чтобы учиться, он должен был обратить себя в айн (ничто), очистить (опустошить) сущность свою от предвзятых идей, чтобы, впитывая мудрость, получить возможность стать ани (личностью — слово состоит из тех же букв) и учителем. Таков путь, заповеданный еврею: учиться, учить других и реализовывать в жизни законы Торы. И это путь должен пройти весь еврейский народ.

Кратко ранние периоды еврейской истории можно представить так: из Египта вышел айн (никто), за 49 дней до дарования Торы на Синае он поднялся и, приняв Тору, удостоился стать Ани (личностью). Мидраш рассказывает, что в момент получения Торы над головой каждого еврея появилась корона (на иврите — кетер). Кетер — название высшей из 10 сфирот (уровней раскрытия Творца). Но затем полученное с Небес знание Израиль должен был воплотить на своей земле, создав там свое царство – образец жизни по законам Всевышнего. Царство (малхут) – нижняя из 10 сфирот.

Итак, йуд из Четырехбуквенного имени Всевышнего проникла в мидбар и оплодотворило пустыню. И благодаря этому родились дварим (слова, понимание заповедей). У границ пустыни, у берега Иордана, они уже были готовы воспринять слова и начать говорить. К наасе (делам, действиям), которые, как они поклялись Творцу у горы Синай, получив за это в дар Тору, они должны были осуществлять, теперь добавился период нишма (осознания: “услышим и поймем”). Поэтому Моше обратился к ним с этими словами.

Моше обращается к народу Израиля перед смертью, перед тем, как сыновья евреев, которые тридцать девять лет назад отказались войти в завещанную им страну и умерли за свой грех (см. на сайте обзор недельной главыШелах; первый и второй годовые циклы), должны были войти в Кенаан. Этим и объясняется необходимость повторить “пройденное” — раскрыть перед новым поколением прошлое, научить их, передать им традицию, без которой их существование лишено вектора, а, значит, и будущего.

При этом важно было не просто повторить, перечислить факты — молодые, возможно, получили представление о прошлом от своих родителей, но — правильно расставить акценты, указать направление движения, объяснить смысл исторических событий.

Кроме того, из, примерно, сотни заповедей, которые находим в книге Дварим, около семидесяти — новые. И только здесь, в этой книге, мы узнаем о них. Моше сообщил их, чтобы до времени не забылись, в нужный момент — когда они станут особенно актуальными, поскольку касаются жизни в Эрец Исраэль.

Отметим, что и знакомые по предыдущим книгам заповеди, в Дварим излагаются с некими существенными уточнениями и дополнениями.

Возьмем, например, заповедь о соблюдении субботы. В Десяти Заповедях, в книге Шмот (гл. 20, ст. 8) написано: “...помни (захор) шаббат, чтобы освящать его”. В книге Дварим вместо “помни” написано “храни” (шамор). Наши Учителя говорят, что оба слова были произнесены на Синае одновременно, но в первый раз было озвучено и записано одно из них, а во второй раз — другое. То из них, которое мы находим в книге Дварим, дополняет, конкретизирует, разъясняет первое.

Книга Дварим содержит и пророчества, ясно и недвусмысленно предупреждая о том, что ожидает мир в будущем. Предсказания эти касаются не отдельных человеческих судеб, но — общей судьбы народа. Здесь говорится, например, об изгнании и возвращении.

Уникальность еврейского возвращения на родину через девятнадцать веков не только подчеркнута, но и предопределена этим пророчеством, данным всему народу в книге Дварим в наследие — для изучения и закрепления.

Слово получает высшее выражение в песне, поэзии (шир). Говорится, что доблестный и праведный царь Хизкия (585–532 до н.э.) не стал Машиахом лишь по одной причине — он не сложил песню Творцу (как сделал, например, царь Шломо, когда освятил Первый Храм в Иерусалиме).

Книга Дварим – лебединая песня Моше, последняя песня народа, живущего в пустыне чудесами, перед вступлением в землю, где ему предстояло трудиться и жить по земным законам, но не забывая о чуде. Намек на это дает гематрия слова Дварим — 256. То же числовое значение у слова рон (радость, ликование).

Вспоминаются семидесятые годы, Советский Союз за железным занавесом. Евреев не выпускали в Израиль. В праздник Симхат Тора (радости Торы) на узкой улице Архипова, перед главной синагогой в Москве, собирались свыше двадцати тысяч евреев. И, забывая о том, что за участие в празднике их может ждать наказание (в такие дни на улице Архипова было много из милиции и КГБ), они танцевали и пели — hава нагила, hава неранена (“давайте петь, будем веселиться” — скоро мы возвратимся в Израиль)...

Афтара (текст из пророков, который читают в субботу после чтения фрагмента из Торы — см. на сайте Афтара в Песах) к недельной главе Дварим (Иешаягу, гл. 1, ст. 27) также, еще до изгнания, предсказывая его, говорит о возвращении. Но пророк предупреждает: испытания будут нелегкими, и срок возвращения в Израиль зависит, прежде всего, от того, когда народ возвратится на путь к Творцу. Это откроет и врата Земли Израиля, ибо она дана народу для исполнения воли Творца, создавшего народ, землю и небо, во всем совершенстве.

Когда-то Моше говорил фараону: “Отпусти народ мой, и будут служить Мне”. Так и здесь — выход из галута, изгнания возможен только, если мы осознаем, что галут — внутри нас, и выход из него — только к Творцу.

Подобно Моше, Иешаягу, получив свой хазон (видение), порицает народ: “Вол знает владельца своего, и осел – ясли хозяина своего, а Израиль не знает Меня, не разумеет народ Мой” (там же, гл. 1, ст. 3).

Вол – символ силы и упрямства, все-таки признает своего хозяина, устанавливает с ним личные отношения. Осел – символ грубого материализма, приземленности, знает хотя бы свои ясли – откуда он получает еду. Но еврейский народ, Его народ, – обличает пророк, — неблагодарен, не прославляет ни Творца, ни Землю, которую Он дал.

Что же остается?

Если не учит изобилие — учат потери, боль и молитвы. И это — путь болезненного, но — возвращения.

Жертвы без раскаяния, без искреннего стремления исполнять Его Волю, без человечного отношения друг к другу, Творец принимать не хочет, — предупреждает пророк. Он ждет действий. Дела человека “говорят” больше, нежели слова. И вот — Храм разрушен. Но быков на мизбеахе (в приблизительном переводе на русский язык — жертвенник), — учит Иешаягу, — заменят более ценные для Создателя приношения. Приношения сердца, слова молитвы, идущие от полного раскаяния души человека, поступающего согласно Его Воле.

Дела человека в еврейской традиции имеют большую значимость, нежели слова. Но, вспомним, что Моше был наказан не за действие – удар по скале, но именно — за слова, вернее, за их отсутствие. И царь Хизкия, при всей его исключительной праведности, не стал Машиахом потому, что не воспел песню.

В наше время слова обрели особое значение. Средства массовой информации, например, называют “четвертой властью”. Слово может поднять и унизить, убить и спасти.

Поэтому в наше время следует быть особенно внимательными к словам, — наставлял великий раввин 20-го века Хафец Хаим (подробнее см. на сайте в разделе Спроси у раввина, ответ раввина Элиягу Эссаса за 06.06.02).

А теперь обратимся к словам пророка, где он говорит об обещании Создателя: “Поэтому ждите Меня, слово Творца, до (того) дня, когда я встану для разорения народов, ибо приговор Мой – собрать народы... чтобы излить на них Мой гнев... Ибо Я тогда изменю язык народов (и сделаю его) чистым, чтобы все призывали имя Всевышнего и служили Ему единодушно” (Цфания, гл. 3 ст. 8-9).

В этом разделе 105 фраз. Как указывают мудрецы, это — гематрия слова Малки-я (Творец – мой царь).