По первой фразе: “Творец сказал Моше: приди к фараону”.

Приди на иврите — бо

В нашей недельной главе продолжается разговор о египетских казнях (см. на сайте обзор недельной главы Ваэра, шестой годовой цикл обсуждения). В обзоре этого года мы подробнее рассмотрим последнюю, десятую казнь — уничтожение первенцев.

Удары, один за другим, сыпались на Египет, но фараон оставался непреклонным в своем решении и не отпускал на свободу сынов Израиля. Переломным моментом стала именно последняя казнь — именно она вынудила фараона покориться воле Творца.

В Торе эта казнь выделена особым образом: именно об этой, последней казни говорит Всевышний, убеждая Моше взять на себя роль предводителя еврейского народа, чтобы вывести его из Египта. В тексте читаем: «И сказал Всевышний Моше — когда пойдешь и возвратишься в Египет, смотри, все чудеса, которые Я поручил тебе (совершить), совершишь их перед лицом Паро (фараона). А Я ожесточу сердце его, и он не отпустит народ. И скажешь ты Паро — так сказал Всевышний: «сын Мой, первенец Мой — Израиль». И Я сказал тебе — отпусти сына Моего, чтобы он Мне служил; но ты не согласился… и вот, Я убью сына твоего, первенца твоего» (Шемот, гл. 4, ст. 21-23).

Когда пришло время, Творец уже не говорит Моше, какой будет последняя казнь, потому что Моше это и без того знает (Мидраш Раба, комментарий к книге Шемот, гл. 5). Всевышний произносит такие слова: «Еще одну казнь Я наведу на Паро и на египтян… когда же он будет отпускать, с поспешностью будет гнать вас…» (Шемот, гл. 11, ст. 1).

И передал Моше фараону: «Так сказал Творец — около полуночи Я пройду по Египту. И умрет всякий первенец в земле египетской: от первенца Паро, который (должен) сидеть на престоле его, до первенца рабыни, которая за жерновами, и все первородное из скота. И будет вопль великий по всей земле египетской, такого не бывало и не будет более» (Шемот, гл. 11, ст. 4-6).

Эта казнь была самой тяжкой, тяжелее всех предыдущих, — отмечает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя этот отрывок. — Сам факт, что Всевышний рассказал Моше об этом ударе, который ожидает египтян — еще до того, как Моле вернулся в Египет — свидетельство того, что уничтожение первенцев — одна из целей Исхода.

В таком случае, возникает закономерный вопрос: почему казнь первенцев занимает в этой истории столь важное место?

Чтобы понять суть всей этой истории, вспомним прежде эпизод, описанный в книге Берешит, Там есть такие слова: «И солнце клонилось к закату, и крепко уснул Авраам. И вот — ужас, мрак великий нападают на него. И сказал Творец Аврааму — знай, что пришельцами будут потомки твои в земле чужой, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет. Но и над народом, которому они будут служить, произведу Я суд, а потом они выйдут оттуда с большим имуществом» (Берешит, гл. 15, ст. 12-14).

Из этого отрывка узнаем, что Аврааму было известно, что народ, который поработит его потомков, предстанет перед Высшим Судом и ответит за свои действия. Однако из содержания приведенной цитаты неясно, какие «санкции» будут применены к поработителям.

Нельзя не заметить, что процитированный текст непосредственно перекликается с другим, в книге Шемот — в том месте, где воспроизводятся слова, которые произносит, обращаясь к Моше, Всевышний из горящего куста терновника: «И вознесу Я руку Мою, и поражу Египет всеми чудесами Моими… и после того он отпустит вас. И дам народу сему милость в глазах египтян. И будет, когда пойдете, не уйдете с пустыми руками… (Шемот, гл 3, ст. 20-22).

Здесь, в книге Шемот, говорится и о Суде над народом египетским и о богатстве, которое евреи возьмут с собой, покидая Египет. А в книге Берешит упоминается только Суд…

На Суде, — отмечает Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.) в своих комментариях к книге Берешит, — Суд решит, было ли порабощение еврейского народа выполнением Воли Творца или египтяне сделали «больше, чем от них требовалось».

Всевышний мог на Суде оправдать египтян, — подчеркивают, развивая концепцию Рамбана, Учителя. — Ибо в отрывке из книги Берешит на данную тему, вообще не говорится о наказании. То есть и без казней Творец выполнил бы обещание, которое Он дал Аврааму.

Но мы теперь уже знаем, что Высший Суд вынес египтянам приговор. Ибо они, приняв роль угнетателей, проявили беспримерное рвение. Всевышний говорил Аврааму о рабстве в чужой стране, но даже не намекнул о геноциде, который египтяне предприняли по собственной инициативе. Идея казней появилась, скорее всего, после того, как египтяне начали бросать новорожденных мальчиков-евреев в воды Нила.

Мидраш (часть Устной Торы), комментируя книгу Шемот, разъясняет, что Высший Суд завершился гибелью египетских первенцев. И Всевышний предрек это в самом начале разговора с Авраамом, сказав: «…Но и над народом, которому они служить будут, произведу Я суд» (Берешит, гл. 15, ст. 14). Уточнение идеи этого Суда находим в книге Шемот, где написано: «Я убью сына твоего, первенца твоего» (Шемот, гл. 4, ст. 21-23).

Эта последняя казнь, несомненно, отличается от предыдущих. Другие казни были для фараона своего рода — предупреждением, призывом одуматься и отпустить сынов Израиля на свободу. Десятая явилась очевидным возмездием — фараону и всем египтянам за деяния их.

В другом Мидраше, анализирующем историю с казнями, говорится, что уничтожение первенцев было единственной казнью, все остальные, скорее — реакция на высокомерие фараона. Когда Всевышний вынес Египту приговор, Он имел в виду только казнь первенцев, ибо сказано: «Я убью сына твоего, первенца твоего» (Шемот, гл. 4, ст. 23). В одной из бесед с Моше фараон произнес такую фразу: «Кто такой этот Всевышний, чтобы я послушал голоса Его и отпустил Израиль?» (Шемот, гл. 5, ст. 2). «Если Я в самом начале осуществлю казнь первенцев, — ответил на это Творец, — фараон сразу же отпустит Израиль. Но Я прежде реализую другие казни, и таким образом, они получат все…» (Мидраш Раба, гл. 18).

И здесь мы снова видим, что казнь первенцев занимает «центральное место» в системе воздаяний, осуществленных Творцом — решение реализовать другие вынесено позднее.

Излишне говорить, что смерть ребенка в семье — страшное несчастье. Логика Всевышнего предельно ясна: «если ты ожесточился против Моего сына — потеряешь своего». Это, однако, не объясняет, почему самый болезненный удар — потеря сына, который родился первым.

Суть этой проблемы раскрывает нам Устная Тора (Мидраши).

Один из Мидрашей (Мехилта, комментарий к главе Бо), где рассматривается эта проблема, концентрирует внимание на порочности Египта. Когда Моше сказал, что погибнут лишь первенцы, те египтяне, у которых было четверо или, скажем, пятеро детей, подумали про себя, что в любом случае у них останутся другие дети. Но не знали они, что их жены пали столь низко, пренебрегая супружеской верностью, что каждый ребенок рождался у них от другого мужчины. И, поскольку первенец — это первый сын мужчины, в большинстве семей погибли все дети. Египетские женщины тайно вступали в интимные связи с разными представителями мужского пола, и вот Всевышний сделал так, что тайное стало явным.

Египтяне-мужчины и не подозревали, что в каждой семье было несколько «первенцев», поэтому они не только испытали горе потери детей, но и оказались униженными.

Этот Мидраш объясняет, почему общество, не имеющее моральных и нравственных принципов, заслуживает уничтожения. Но вопрос, почему казнь первенцев занимала центральное место в системе воздаяния, все еще остается открытым...

Чтобы понять насколько суровой была десятая казнь, необходимо представить, как выстраивалась иерархическая система в египетской цивилизации.

Только первенец мог претендовать на власть. Фараон был первенцем первенца, а его отец также был рожден от первенца и т.д. То есть в основе иерархической структуры в Египте стояло право первородства — право старшего сына на наследование власти. Фараон правил своим первенцем, первенец правил другими египтянами, «простые» египтяне правили слугами. Вот почему египтянам было так важно иметь рабов — они давали возможность представителям низших классов в Египте чувствовать себя «властелинами». Казнь первенцев оказалось ударом по всей египетской культуре.

Эта идея, — пишет, анализируя тексты книги Шемот, рав Нецив (рав Нафтали Цви Иегуда Берлин, глава Воложинской йешивы, 19-й в.) появляется в песне, которой евреи славят Всевышнего, перейдя Тростниковое море (ныне — так называемые «Горькие озера», расположенные неподалеку от Красного моря) по образовавшемуся в нем «коридору». В Торе об этом написано: «Тогда воспел Моше и сыны Израиля песнь эту Всевышнему и сказали — пою Всевышнему, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море» (Шемот, гл. 15, ст. 1).

Те же, по сути, слова вложены и в уста сестры Моше Рабейну, Мирьям, которая говорит: «Пойте Всевышнему, ибо высоко превознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море» (Шемот, гл. 15, ст. 21).

Образы «конь и всадник» повторяются в песне несколько раз. Рав Нецив пишет, что это — метафорическое олицетворение поражения Египта, поражения его философии. Всадник правит конем, которого он себе подчинил. При этом сам всадник — в подчинении армейского офицера, который, в свою очередь подчиняется генералу, а генерал — главнокомандующему. «Конем» в египетском обществе, — подчеркивает рав Нецив, — был народ Израиля, рабы-евреи. На них держалась вся пирамида египетской иерархии. Поэтому египтяне и не хотели отпустить рабов, опасаясь, что без них вся общественная структура страны — рухнет.

Теперь мы понимаем, почему уничтожение первенцев стало самой сутью Исхода, и почему надъестественное явление, когда расступились перед сынами Израиля воды моря, вызвали такой эмоциональный отклик. Философия «коня и всадника» сгинула в морской пучине, а евреи обрели свободу. Иными словами, гибель первенцев была начальным этапом освобождения. Окончательное освобождение наступило, когда «всадников» поглотили воды морские.

В Устной Торе есть Мидраш (Танхума, комментарии к недельной главе Бо, гл. 18), который меняет обычное представление о казнях. Когда Моше сообщил фараону о последней казни, и весть об этом разнеслась по стране, первенцы обратились к своим отцам и сказали: «Все, о чем до сих пор говорил Моше — сбылось. Разве вы не хотите, чтобы мы остались в живых? Нужно срочно отпустить евреев…». Но отцы ответили: «Евреи не уйдут, даже если погибнет весь Египет». В поисках выхода первенцы обратились к фараону. «Пожалуйста, отпусти этот народ, — молили они, — иначе из-за них зло обрушится не только на нас, но и на тебя». Но фараон лишь приказал страже разогнать «демонстрантов».

Тогда первенцы вооружились мечами и убили собственных отцов.

Этот Мидраш показывает, что представляло собой египетское общество. Дети восстают против родителей (кони — против всадников) — рушатся сами основы египетского общества. И мы видим, что гибель первенцев была ударом по эпицентру египетской цивилизации. Это событие, по сути, являлось не столько казнью, сколько «исторической необходимостью», ибо открыло путь к освобождению.

В еврейской традиции первенцам тоже отводится особая роль. Но «особость» эта предполагает, скорее, не привилегированность, а — дополнительную ответственность. Тема первенцев неоднократно поднимается в книге Берешит. И мы убедились, что «первоочередность рождения» не обеспечивает человеку определенное положение в обществе. Так, скажем, юноша, проявивший большие способности в постижении Торы, пусть он будет даже десятым сыном в семье, может оказаться на более высокой ступени, нежели невежественный первенец.

Об этом свидетельствует история с праотцем Яаковом и его братом-близнецом Эсавом. Первым родился Эсав. Но Всевышний «объявил» первенцем Яакова — за его страстное стремление постигать Высшую Мудрость. В Торе Всевышний называет Яакова — «…сын Мой, первенец Мой — Исраэль (второе имя Яакова, полученное им после победы над «духовной проекцией» Эсава)». Этими словами подчеркивается, что желание служить Всевышнему может трансформировать человека в «первенца», а «фактический» первенец, концентрирующийся на материальных благах нашего мира — утратить этот статус.

Первоначально, служение в Храме должны были осуществлять первенцы от всех колен народа Израиля. Но после создания золотого тельца, они утратили эту привилегию. Зато ее получили левиты, уклонившиеся от участия в запрещенной Творцом деятельности…

Итак, мы выяснили, что общественная иерархия в еврейском народе — полная противоположность египетской. Если в Египте на первый план выдвигалась концепция «первородства», то в среде сынов Израиля главное — духовное наследование. Тот, кто сделал неправильный выбор (отстранился от служения Всевышнему), по определению не имеет «веса» в истинно еврейских общественных структурах. Наследие достается тем, для кого наивысшая ценность — служение Творцу мира, независимо от родословной.

Наступит день и Машиах (см. на сайте ответ «Что будет, когда придет Машиах?» — в разделе «Спроси у раввина») удостоится права называться первенцем. И поведает миру, что «первенец» — это не «порядковый номер» родившегося в семье ребенка, но — «знак качества», характеризующий стиль жизни человека. «Первенцем» становится тот, кто хранит и оберегает в себе образ Всевышнего.

В Торе читаем: «И сказал Всевышний Моше и Аарону в земле Египетской, говоря — месяц сей для вас начало месяцев; первый он у вас из месяцев года. Скажите всей общине Израиля так: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый по ягненку на семейство, по ягненку на дом…» (Шемот, гл. 12, ст. 1 – 3).

В этих словах сформулирована первая заповедь, данная еврейскому народу.

Почему Тора, которая для нас — «сборник инструкций», Книга законов, начинается с пересказа истории сотворения мира, а затем описывает судьбы наших праотцев? — спрашивает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), анализируя первую главу книги Берешит. — Быть может, было бы «правильнее» начать ее с изложения законов и, в частности — с указания: «месяц сей для вас начало месяцев»?.. И объясняет: судьбы праотцев — модели еврейской истории. Поэтому так важно было дать их описание в начале книги. Но если бы первые строки Торы заключали в себе указание о месяце нисан, это тоже было бы подходящим началом.

Заповедь о «первом месяце» дана Всевышним не только Моше и Аарону, но — всему еврейскому народу. И тут возникает вопрос: почему именно эта заповедь оглашена прежде других? Ведь в целом сыны Израиля получили 613 заповедей, и на месте этой могла быть любая другая. Непонятна здесь, как кажется на первый взгляд, и еще одна вещь: почему заповедь о «первом месяце» прозвучала именно в Египте? Разве евреи не могли подождать с этим до получения всего «списка» заповедей на горе Синай?

Прежде всего, отметим, что эта заповедь устанавливает еврейский календарь — для того, чтобы «взять по ягненку» в десятый день месяца, нужно знать «точку отсчета». Так же и Седером в Песах — чтобы отметить праздник в ночь 14-го нисана, надо знать, когда это будет.

Евреи в Египте были рабами, — разъясняет ситуацию рав Хаим Соловейчик (один из крупнейших раввинов конца 19-го – начало 20-го вв.; Литва – Белорусь), — и у них не было ясного представления о времени. Чтобы они могли стать по-настоящему независимыми людьми, почувствовать себя свободными, им надо было вернуть чувство времени. Поэтому данная заповедь и была дана им в период Исхода из Египта.

Но ведь Всевышний мог сказать Моше: пусть евреи через десять дней приготовят барашков, а через пятнадцать — все уйдут из Египта. А календарь можно было установить и на горе Синай. Почему же Он не поступил таким образом?

Мы получим ответ на возникший вопрос, если проанализируем седер, который евреи провели в Египте.

Моше велел старейшинам в народе Израиля передать всем, чтобы зарезали ягненка и смазали его кровью притолоку и оба дверных косяка в своих домах. Чтобы понять истинное значение таких действий, нам следует знать, что многие животные в Египте считались «священными». Убийство животных, да еще — «беззастенчивая демонстрация преступления» (смазанные их кровью дверные косяки), несомненно, были восприняты египтянами как протест против них самих. А для евреев это стало действием на пути к свободе.

Затем евреям объявили: «И пусть съедят мясо в ту же самую ночь, жаренным на огне; с опресноками и горькой зеленью пусть едят его» (Шемот, гл. 12, ст. 8).

На первый взгляд, в этом стихе трудно найти что-то необычное — тысячи лет евреи во время Седера в Песах едят горькую зелень и мацу. И в те времена, когда в Иерусалиме стоял Храм, и ягнята были приношением, и в те, когда народ жил без Храма и не имел возможности осуществлять приношения. Что же удивительного в том, что в Египте, в ночь Исхода, евреи ели мясо ягненка с горькой зеленью и мацой? Но задумаемся: почему они делали это?

Из текста Талмуда (трактат Песахим, гл. 10) известно, что мы едим горькую зелень в Песах — в память о тяжелой и горькой жизни, которую вели в Египте евреи-рабы (значение терминов и разъяснения — см. на сайте материалы, посвященные празднику Песах; в разделе «Библиотека»). То есть горькая зелень служит нам символом. Но зачем понадобилась такая символика евреям, которые не успели еще покинуть Египет? Разве могли они за несколько часов забыть, каково это — жить в рабстве?..

Факт использования мацы ставит перед нами не менее трудный вопрос. Тора дает такое объяснение: евреи так торопились уйти из Египта, что тесто не успело «закваситься» и осталось пресным. Как сказано: «И понес народ тесто свое прежде, нежели оно вскисло — квашни свои, увязанные в одеждах на плечах своих» (Шемот, гл. 12, ст. 34). И далее: «И испекли они тесто, которое вынесли из Египта лепешками пресными, ибо оно еще не вскисло, потому что они изгнаны были из Египта и не могли медлить, и даже пищи не приготовили себе» (там же, ст. 39).

Понятно, что в данном описании говорится о маце, которую они испекли в дороге — из теста, не успевшего закваситься. Но что это за маца, которую им надо было есть в Египте, еще до того, как они покинули эту страну?

Выстроим последовательность событий:

1. Всевышний говорил с Моше еще до наступления первого дня месяца нисан и дал заповедь, в которой заключена концепция построения еврейского календаря.

2. Затем Всевышний говорит Моше, чтобы к десятому нисана народ приготовил ягнят для приношения.

3. Праздничная трапеза должна начаться вечером 14-го нисана.

4. В полночь (с 14 на 15 нисана) каждый первенец в Египте должен умереть. На косяках еврейских жилищ оставлены кровью «пометки» — эти дома беда обойдет стороной.

5. После полуночи, фараон срочно вызовет к себе Моше, и евреи будут высланы из Египта.

6. Следовательно, Исход начнется лишь утром, и евреи должны будут спешно покинуть страну — они не смогут дождаться, когда подойдет тесто. Поэтому на Седер Песаха и принято у нас есть мацу.

Но остается вопрос: почему евреи ели мацу накануне вечером?

В ночь перед освобождением, евреи все еще были рабами фараона. Однако в тот момент, когда они смазали косяки своих дверей кровью пасхальных приношений, они почувствовали себя свободными и сели праздновать свое освобождение. В мыслях они уже не были рабами. Они настолько поверили в наступающее освобождение, что уже ощущали вкус свободы. Их вера во Всевышнего была полной. И хотя физически они еще находились в Египте, психологически они уже покинули его.

Теперь мы, пожалуй, разобрались, почему евреи накануне Исхода ели горькую зелень. Мысленно они освободились и были уже далеко от Египта, и зеленью этой напоминали себе о своей тяжкой жизни в рабстве. Они ели мацу, которая была символом их поспешного ухода из страны египетской — ибо накануне уже знали, что будут торопиться, и хлеб не успеет подойти.

Они верили Всевышнему и ощущали, что ждет их в будущем.

Интересно, что мы, спустя тысячи лет, каждый год представляем, что мы — в Египте. А наши далекие предки, отмечая Песах в Египте, представляли, что они покинули его. Разница в том, что, исполняя эту заповедь, они смотрели в будущее, а мы должны всматриваться в прошлое.

Но что на самом деле означало освобождение из рабства?

Это было не просто обретение политической свободы или изменение места жительства. Истинное освобождение включает в себя и физическую и психологическую свободу.

Представим, Машиах уже пришел и привел всех евреев в Эрец Исраэль. Другие народы уже живут так, как предрекали пророки — «перековали мечи на орала»… Но всего этого недостаточно, если психологически мы останемся рабами — во власти чуждых «измов» и сил, вдалеке от путей Всевышнего.

В чем суть извлеченной из этого наставления информации? А в том, что в истинном освобождении превалирует психологический аспект, позволяющий нам избавиться от физических мук и от душевных страданий. Этому и стремился Всевышний научить евреев в Египте, показывая, как обретается свобода.

Есть одно, подходящее к случаю, древнее изречение: «Легче вывести евреев из изгнания, чем вытащить изгнание из их душ». В последующих недельных главах мы узнаем, как страдали евреи в пустыне — именно потому, что не могли освободиться от груза собственного прошлого.

В Египте, Всевышний преподал замечательный урок «искусства освобождения». И теперь нам понятно, почему наша недельная глава начинается с заповеди о времени. Еврей обладает способностью подниматься над временными пределами. Если его вера в Творца — поистине глубока, любые проблемы настоящего не покажутся ему неразрешимыми. С ними легко справиться — если взглянуть на них с позиций вечности.

Что такое, к примеру, ночь: период суток, когда нами овладевают страхи или — момент перед рассветом?

Если еврей всей душой, всем сердцем своим верит в Творца, он становится частью Грядущего мира…