По первой фразе: “И было, когда послал (отпустил) фараон (еврейский) народ…”.

Бешалах в переводе на русский язык означает — «когда послал».

События, описанные в нашей недельной главе относятся к периоду, когда фараон вынужден был капитулировать перед Всевышним и отпустил евреев.

Когда сыны Израиля спешили покинуть пределы страны своего рабства, боясь, что фараон способен передумать и изменить решение (см. на сайте обзор недельной главы Бо, седьмой годовой цикл обсуждения), их опасения не были напрасными. Они едва успели убежать, как Всевышний вновь «ожесточил» сердце фараона, и он пожалел о том, что отпустил на волю столь полезных для государства рабов. И вот он собрал армию и пустился в погоню за евреями.

В тексте нашей недельной главы читаем: «И запряг он колесницу свою, и народ свой взял с собой» (Шемот, гл. 14, ст. 6).

Он сам, собственноручно запрягал лошадей в свою колесницу, — отмечает Раши (раби Шломо бен Ицхак; величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), комментируя данный отрывок.

Естественным образом напрашивается вопрос: почему Раши обращает наше внимание на эту вполне очевидную из текста деталь? Ведь в Торе именно так и сказано — «запряг он колесницу свою». Имеет ли какое-то значение, сам ли он сделал это или дал поручение слугам? Разве такая подробность заслуживает отдельного обсуждения?

Но Раши, исследуя тексты Торы, руководствуется определенным принципом постижения их смысла: если Тора говорит нам нечто, что кажется простым и очевидным, значит, это — неспроста. Значит, это требует исследования. И нам необходимо понять, зачем Тора подчеркивает это очевидное.

Сам по себе факт, что фараон запряг свою колесницу, из текста Торы — очевиден. Да и вообще это — практически необходимое действие. Ведь он не мог пуститься в погоню за бывшими рабами без колесницы, и если в колесницу не запрячь коней, она не сдвинется с места.

Столь же очевидно, к примеру, что поутру фараон надел на ноги обувь (сандалии). Но это, как мы можем убедиться, не имеет ни малейшего значения — Тора об этом и не упоминает. И получается, что его действия, связанные со снаряжением колесницы — важны для понимания того, о чем Тора нам рассказывает. Иначе и они не удостоились бы сообщения.

Так в чем же тут дело? Почему Тора информирует нас, что фараон запряг колесницу?

Итак, в своем комментарии Раши объясняет нам, что фараон сам впрягал лошадей в колесницу.

Иную грань Истины открывает, анализируя данный фрагмент, Ибн Эзра (известный комментатор Торы, жил в Испании; конец 11-го — начало 12-го века).

Когда мы читаем — «И запряг он колесницу свою», — пишет он, — это не означает, что он сделал это сам, своими руками. Имеется в виду, что он отдал распоряжение подготовить колесницу к погоне.

Ведь если мы, например, говорим, что царь Шломо (в некоторых переводах на русский — царь Соломон) построил Дом Всевышнему (то есть — Иерусалимский Храм), а в Танахе (первая книга Мелахим — Царей, гл. 6) именно так и сказано, речь вовсе не идет о том, что царь Шломо, трудясь не покладая рук, сам строил Храм, без посторонней помощи. Нет, мы понимаем, что он принял решение строить Храм, отдал соответствующие распоряжения и наблюдал за ходом строительных работ.

По аналогии, — продолжает Ибн Эзра, — нам следует воспринимать фразу о фараоне так, что он приказал слугам запрячь колесницу.

Почему тогда Раши, как следует из его комментария, воспринял процитированную фразу так уж буквально?..

Как уже сказано выше, Раши пишет, что Тора, как правило, опускает простые и тривиальные действия — не считает нужным о них говорить. И это — совершенно естественно.

Но уж если в ней упоминаются «незначительные» на первый взгляд, сами собой разумеющиеся «события», нам, читая текст, следует отнестись к ним с более пристальным вниманием.

В данной ситуации, — подчеркивает великий Учитель, — отмечая, что фараон запряг коней в колесницу сам, Тора хочет передать нам его ощущения.

Паро (фараон), когда Всевышний вновь «ожесточил его сердце», приходит в ярость. Его обуревает жгучая ненависть к евреям. Он чувствует себя «обманутым». И вся его внутренняя сущность охвачена единственным, страстным желанием — как можно скорее вернуть евреев назад, в Египет. Чтобы они вновь стали его рабами.

Он рвется в погоню с таким неистовством, что не терпит ни минуты промедления. Позвать слуг, дать им соответствующие распоряжения и ждать, пока они запрягут для него его царскую колесницу? Нет, на такое он в этот момент не способен. Поэтому фараон, пренебрегая «правилами дворцового этикета» (ведь «возня» с лошадьми — совсем не царское дело), сам бежит на конюшню…

Аналогичные выводы делает Раши, исследуя текст фразы из книги Бамидбар, где сказано: «И оседлал он (Билам) ослицу свою» (Бамидбар, гл. 22, ст. 21). Там описывается ситуация, когда Билам отправляется в путь, чтобы проклясть народ Израиля. И, одержимый ненавистью к этому народу, очень спешит выполнить «заказ» царя Балака (подробнее обо всем этом — см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Балак, первый годовой цикл обсуждения).

Анализируя ситуацию с Биламом, Раши заключает, что человеческая ненависть способна нарушить заведенный порядок вещей. Вот и Билам, подобно фараону, не стал звать слуг и сам оседлал ослицу.

Из текста нашей недельной главы мы узнаем, что погоня за евреями оказалась для фараона, мягко говоря, неудачной.

Колесницы и кони — все, что фараон, обуреваемый ненавистью, так усердно готовил к погоне, пропали. И это — еще одно, яркое и наглядное подтверждение вывода, который делает Раши — ненависть не приводит к добру, она действительно нарушает «заведенный порядок».

В данном случае — она порушила все планы Паро. В принципе (в материалистическом понимании ситуации) у него были все основания рассчитывать, что погоня осуществит его страстное желание — вернуть евреев в рабство. Ведь он пустился в путь во главе хорошо вооруженного и достаточно многочисленного отряда египтян. Разве могли устоять перед ними «ослабленные» тяжким трудом, безоружные евреи? Но… Фараон, как это было с ним неоднократно, не учел «духовную сторону» обстоятельств. И — потерпел полный крах…

Итак, в нашей недельной главе рассказывается об Исходе евреев из Египта и о чуде, которое совершил Всевышний ради сынов Израиля. Во имя их спасения Он «использовал» надъестественное явление, выходящее за рамки законов природы. Творец мира «раздвинул» морские воды так, чтобы образовался коридор, по которому, двигаясь фактически по морскому дну (по «суше») евреи перешли на другой берег (подробнее об этом — см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Бешалах, шестой годовой цикл обсуждения).

В недельную главу Бешалах включена, как мы уже говорили (см. выше) знаменитая песнь, прославляющая Всевышнего. Поэтому шаббат, в который читают недельную главу Бешалах, принято называть — «Шаббат Шира».

Эта песнь содержит в себе и такую строку: «Всевышний — муж брани (в оригинале на иврите — иш милхама), Всевышний имя Ему».

Обычно в Торе ивритское слово иш имеет значение — «человек», «муж», что мы, собственно, и видим в приведенном здесь переводе. Именно в этом значении оно неоднократно используется в Танахе. Например, в книге Рут, во фрагменте, где говорится о свекре Рут, муже Наоми (Мегилат Рут, гл. 1, ст. 3). В переносном смысле оно обозначает «силу» и «мужество». Как, скажем, в первой книге Царей — «…ты же крепись и будь мужем (то есть сильным и смелым)» (Мелахим I, гл. 2, ст. 2).

Однако Раши, анализируя данный отрывок, открывает более глубокую грань Истины и придает слову иш несколько иной оттенок значения. На русском это будет, скорее всего — «Господин».

Прежде всего, зададимся вопросом: какие основания были у Раши для того, чтобы вложить в слово иш такой смысл? Почему слово «Господин» (Господин войн) в данном случае больше, чем обычно употребляемые значения «человек», «муж», соответствует содержанию всей фразы?

Составляя свой комментарий, Раши вскрывает глубинные смысловые слои Торы. И отмечает, что в анализируемом им фрагменте Тора не ставит и не может ставить перед собой задачу определить «видовую принадлежность» Творца. Ведь и без того известно, что человек «унаследовал» от Него лишь некоторые отдельные качества. И мы знаем также, что суть Всевышнего для нас — непостижима (см. на сайте, к примеру, ответ «Возможно ли единение с Творцом?»).

Поэтому самое точное слово в приведенной цитате — «Господин», то есть Тот, Кто управляет миром. В нашем контексте — «Господин войн», контролирующий войны.

Кроме того, выражение «муж брани» несет в себе смысл некой «воинственности». Это — либо любовь к войне, либо — «профессиональное владение искусством ведения войн». Однако подобное прочтение не может характеризовать Всевышнего.

И Раши, комментируя фразу, вносит в нее существенное уточнение. Здесь имеется в виду, — говорит он, что в случаях, когда битвы обязательно должны состояться, Его битвы — война за справедливость и правосудие. И это — под Его контролем.

Всевышний — Господин всех войн. Но, когда пыль сражений осядет (когда мир придет к осознанию Творца), настанет час торжества тех ценностей, которые заложены им в План Устройства Мира...

Наполненная благодарностью Творцу песнь, воспетая Моше и сынами Израиля — финальный момент исторического Исхода еврейского народа из Египта. И далее в нашей недельной главе читаем: «И было, когда паро (фараон) отпустил народ, Всевышний не повел их по дороге земли Плиштим, ибо близка она. Может быть, народ, — сказал Творец, — увидев, что надо воевать, передумает и возвратится в Египет» (Шемот, гл. 13, ст. 17).

Великая встреча у горы Синай уже состоялась. Евреи получили Тору. Казалось бы, теперь они могли прямиком направиться в Эрец Исраэль, чтобы реализовывать ее заповеди. Но нет, Всевышний ведет их в обещанную Им страну через пустыню, окольной дорогой, на преодоление которой им предстоит потратить сорок лет.

Здесь, в этом отрывке, подразумевается война с Амалеком, — пишет Раши, исследуя данный текст. — Как сказано об этом в следующей книге Торы: «…И спустились амалекитяне и кенаанейцы, которые жили на той горе» (Бамидбар, гл. 14, ст. 45).

Если бы сыны Израиля пошли прямо в Эрец Исраэль, короткой дорогой, они могли бы испугаться войны и вернуться в Египет. Таково «предположение» Всевышнего? И в самом деле. Ведь даже тогда, когда они шли окольным, длинным путем, у них на этот счет возникли сомнения. И в Торе зафиксировано их побуждение: «…поставим главу (над нами), — сказали евреи во время перехода по пустыне, — и возвратимся в Мицраим (Египет)» (Бамидбар, гл. 14, ст. 4). И это, видимо, подтверждает, что опасения Творца не были напрасными.

Попытаемся понять, о чем в данном комментарии говорит Раши.

Если бы евреи пошли прямой дорогой, они испугались бы войны с амалекитянами и кенаанейцами (Бамидбар, гл. 14, ст. 45), они вернулись бы в Египет. Но они пошли через пустыню, и, тем не менее, выразили желание вернуться в страну, где их ожидала незавидная участь — быть рабами.

Понятно, что Всевышний повел сынов Израиля окольной дорогой, чтобы затруднить им путь назад. Но они, похоже, были готовы преодолеть трудности, чтобы вернуться в Египет.

Что же добавляет Раши к нашему пониманию текста?

Раши подчеркивает, что народ собирался назначить лидера, который вел бы их назад, в Египет. То есть получается, что сама идея — удержать народ от неверного шага (возвращения в Египет), оказалась несостоятельной? Как будто бы и нет разницы в том, какой — длинный или короткий — путь надо было выбрать для «путешествия» в Эрец Исраэль, в еврейской среде все равно возникло желание вернуться. Означает ли это, что идея направить их окружным (долгим) путем не решила задачу, которую ставил перед собой Всевышний?

Тут естественным образом возникает принципиальный вопрос: почему евреи захотели вернуться в Египет?

Рассматривая содержание предыдущей недельной главы, мы говорили о том, что евреи так хотели поскорее покинуть пределы Египта, что были готовы бежать из этой страны без оглядки. Они не доверяли фараону, боялись, что он в любой момент может передумать и изменить свое решение отпустить их. Поэтому их пришлось «уговаривать», «просить», чтобы они все же потратили драгоценное время на сбор золота и серебра по соседям-египтянам (см. на сайте обзор недельной главы Бо, седьмой годовой цикл обсуждения).

Тем более, теперь, когда им удался их побег, когда они счастливо избежали преследования фараона, зародившаяся в их умах идея вернуться в Египет представляется, по меньшей мере — странной. Как же это могло произойти?

Народ выразил желание возвратиться в Египет не потому, что сыны Израиля испугались войн, в которые им придется вести. Это случилось после того, как «разведчики» принесли неутешительные вести о Земле Израиля (подробнее об этом — см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Шелах, первый годовой цикл обсуждения).

Однако вернемся к цитате из книги Бамидбар и прочтем фразу до конца: «…И спустились амалекитяне и кенаанейцы, которые жили на той горе, и разбили их, и громили их вплоть до Хормы».

Всевышний вынес сынам Израиля приговор, во исполнение которого сыны Израиля должны были странствовать в пустыне сорок лет, — разъясняют Учителя. — Осознав, что им дано наказание, люди захотели исправить свои ошибки. И нашли для этого способ: они атаковали амалекитян и кенаанейцев. То есть они сами развязали войну. Более того. Даже потерпев поражения, сыны Израиля не выразили никакого желания вернуться в Египет.

Так почему же Раши упоминает события, описанные в книге Бемидбар (в 14 главе), комментируя отрывок из нашей недельной главы (из книги Шемот), где написано: «…Может быть, народ, — сказал Творец, — увидев, что надо воевать, передумает и возвратится в Египет» (Шемот, гл. 13, ст. 17)?

И еще. В нашей недельной главе читаем: «…и пришел Амалек, и стал воевать с Израилем в Рефидиме» (Шемот, гл. 17, ст. 8).

Итак, здесь рассказывается, что Амалек атаковал Израиль. Так почему же Раши не приводит в своем комментарии эту фразу, но — ссылается на текст, помещенный в книге Бамидбар?

Быть может, кому-то может показаться, что Раши «перепутал» войны, которые вел народ Израиля, и процитировал сообщение «не о той войне». Но такого, разумеется, не может быть в принципе. Просто наши Учителя, исследуя тексты Торы, открывают настолько глубокие грани Истины, что во многих случаях нам, чтобы понять их, нужны дополнительные разъяснения.

И здесь мы столкнулись именно с такой проблемой. С одной стороны, Раши говорит, что Всевышний направил народ Израиля по длинной дороге — опасаясь, что люди, испугавшись войны, вернутся обратно в Египет. С другой — цитирует отрывок, который демонстрирует нам, что, оказавшись перед лицом врага, сыны Израиля сохранили самообладание, и никто из них в тот момент в Египет не запросился.

Как же нам все это понимать? Почему же в еврейском народе и речи не было о том, чтобы ретироваться в Египет, когда Амалек атаковал евреев?

Потому что в этой войне с Амалеком народ Израиль победил врага. Надъестественным образом, с помощью Всевышнего. И эта победа не дала евреям ни малейшего повода бояться и думать о возвращении в Египет. Отсюда следует, что в отрывке, который мы с вами рассматриваем («увидев, что надо воевать»), говорится не об этой, но — о другой войне. О той, в которой евреи потерпели поражение, когда амалекитяне и кенаанейцы напали на них. Об этой войне в Торе, как мы помним, сказано: «…И спустились амалекитяне и кенаанейцы, которые жили на той горе» (Бамидбар, гл. 14, ст. 45). Всевышний «опасался», что именно это поражение спровоцирует в еврейской среде желание вернутся в Египет. Поэтому-то Раши и цитирует в своем комментарии этот отрывок.

Но выяснилось, что, даже потерпев поражение, еврейский народ и не подумал о возможности возвращения. Почему?..

В Торе читаем: «И сказали друг другу — поставим главу (над нами) и возвратимся в Мицраим (Египет)» (Бамидбар, гл. 14, ст. 4). И мы уже выяснили (см. выше), что побуждение это не имеет отношения к войнам. Оно возникло, как было сказано, когда «разведчики», побывав в Эрец Исраэль, принесли в еврейский стан дурные вести (см. обзор недельной главы Шелах, второй годовой цикл обсуждения). И здесь, как видим, опасения Всевышнего как будто бы «материализовались».

Всевышний повел народ окружным путем, снабжая их всем необходимым. Однако в определенных обстоятельствах народ все же роптал и высказывал мысли о возвращении в Египет. Но правильно было бы говорить, идея Всевышнего повести сынов Израиля через пустыню, длинной дорогой, не оправдала себя?

Да, народ роптал, говорил — «а не вернуться ли нам в страну нашего рабства?». Но ведь слова эти так и остались словами. До осуществления возникающего временами такого намерения, дело не дошло. Почему же?

Да потому, что путь был слишком длинным. И люди знали, что вряд ли сумеют найти дорогу назад. То есть в действительности все получилось точно по «сценарию» Творца.

И Раши в своем комментарии разъяснил нам, что слова «ибо сказал Всевышний — не передумал бы народ, увидев, что надо воевать, и не возвратился бы в Египет» подразумевают не боевые действия на поле брани, но — сложные жизненные проблемы, с которыми может столкнуться еврейский народ на своем пути в Эрец Исраэль…