В первой фразе сказано: “И говорил Всевышний с Моше на горе Синай…”. Бе-hар на иврите — на горе.

Начнем с уточнения, которое к содержанию главы не относится.

Дело в том, что в иврите есть буква ѓей, составляющая трудность, как для написания, так и для произношения по-русски. Ибо в русском языке аналогичного звука не существует. Часто мы просто его опускаем, иногда обозначаем придуманной буквой ѓ или же вводим в русский шрифт латинскую h. Каждый из способов имеет свои недостатки, и нам остается лишь подыскивать в каждом случае наиболее подходящий вариант.

В начале главы Тора говорит об удивительном, сложном и возвышенном законе. Речь — о “седьмом годе”, то есть годе шмиты (ивр.).

В этот период нельзя сеять, нельзя собирать плоды, созревшие в год шмиты. Иными словами, на целых двенадцать месяцев все сельскохозяйственные работы в поле, в саду и огороде прекращаются.

Разрешено лишь поддерживать жизнедеятельность растений. Например, защищать плодоносные деревья от заболеваний.

И еще. Можно рвать плоды с дерева, но в ограниченном количестве — столько, сколько требуется семье хозяина сада на один день. И никаких запасов, никаких заготовок на зиму…

Впрочем, дозволяется собирать и весь урожай. Но тогда “излишки” следует бесплатно распределить между соседями или отдать в раввинский суд, который имеет право пустить, скажем, овощи и фрукты в продажу по минимальной цене, покрывающей лишь расходы на сбор и транспортировку. Извлекать какую бы то ни было прибыль хозяину участка в год шмиты запрещено.

Если бы только это… Но ведь есть в этом законе и другие проблемы. Вдумаемся: сеять в период шмиты нельзя, а значит, поле не даст урожай и на восьмой год. Поэтому эту заповедь называют “испытанием силы веры еврея”.

Отметим, что исполнение заповеди не случайно выпадает на седьмой год. Число семь символизирует достижение цели. Шесть дней Всевышний творил ради седьмого дня — субботы. И исчисление лет, выпадающих на период шмиты, кстати, идет от момента Сотворения мира.

Сейчас — 5761 год. Это число делится на семь без остатка. Следовательно, сейчас в Израиле — год шмиты.

Именно в Израиле. Потому что заповедь, о которой мы говорим, касается только Эрец Исраэль. Наша земля благословенна. Это настолько ощутимо, что нетрудно забыть, что благосостояние живущих на ней людей в первую очередь зависит от воли Всевышнего. И заповедь седьмого года дана нашему народу как напоминание.

Представим себе, что вся страна, весь ее агропромышленный комплекс, соблюдает год шмиты. Земля отдыхает — не только от пахоты, но и от химической обработки. У человека — годовой отпуск, который он может посвятить, во-первых, повышению квалификации. Но, прежде всего — изучению Торы.

Простому земледельцу постигать Тору нелегко. Хотя… Настоящий еврей, чем бы он ни занимался, пусть даже самой тяжелой работой, всегда выкроит время на учебу. Он учится почти ежедневно. К тому же, у него есть суббота, время для отдыха тела и “совершенствования” души.

Если бы каждый еврей, житель Израиля, исполнял заповедь года шмиты, наша страна сегодня выглядела бы иначе.

Как обстоит дело в действительности?

Надо сказать, что сейчас сотни больших и малых израильских хозяйств выполняют эту заповедь полностью. Однако немало и таких, которые находят для себя некие “лазейки”, ссылаясь на опыт прошлого. В частности, на то, что в конце 19 века раввины разрешали отдельному фермеру условно, на один год, продать свои поля нееврею. В таком случае фермер-еврей, продолжая обрабатывать “чужую” землю, обретал право и в период шмиты получать с нее доход.

Но чем объяснялось подобное послабление?

Конкретными обстоятельствами. В те времена на Земле Израиля существовало всего несколько десятков еврейских хозяйств. Фермеры находились в чрезвычайно трудном положении. Долги, набеги соседей-арабов, грабежи…

Сейчас условия изменились, а, следовательно, и облегчающие жизнь фермера разрешения раввинов сегодня утратили силу.

Тора говорит не только о сельскохозяйственных работах, но и прощении долгов. Это достаточно сложная тема, и мы здесь опустим ее. Тем более, что она обсуждается в другой главе.

Впрочем, разговор о долгах, покупках и “трудовом кодексе” нам еще предстоит. Правда, уже в контексте не седьмого, а пятидесятого года.

Разберем этот текст. Звук шофара (бараньего рога) должен напомнить, что Авраам был готов принести в жертву своего сына Ицхака, и Всевышний сказал: “Теперь Я вижу, что предан мне абсолютно… В качестве приношения вместо Ицхака принеси барашка”. В этот момент Авраам окончательно стал отцом еврейского народа (первым евреем), а Ицхак — сыном еврейского народа.

На иврите особый большой рог называется йовель. Отсюда и год — тоже йовель. Это слово вошло во все языки. На русском, в частности, все годы, знаменующие новое десятилетие, в том числе и пятидесятый, считаются юбилейными (от — юбилей).