Вторая фраза главы начинается так: “Скажи Аарону — когда будешь разжигать огонь светильников…”.

Будешь разжигать на иврите — беhаалотха.

В нашей недельной главе, как мы знаем (см. на сайте, к примеру, обзоры недельной главы Беhаалотха, первый и второй годовые циклы обсуждения), Тора переходит к описанию порядка служения в Храме. Однако это — центральная линия повествования. В тексте данной недельной главы, как и в любой другой, есть и «дополнительные» темы. Одна из них — ошибка Мирьям, сестры Моше Рабейну и Аарона, и последовавшее за этим наказание.

В тексте недельной главы Беhаалотха читаем: «И говорила Мирьям с Аароном о жене Моше, кушиянке, которую он взял (себе в жены)» (Бамидбар, гл. 12, ст. 1).

История о том, как Мирьям осудила Моше, и Всевышний наказал ее за это, наслав на нее болезнь цараат (см. на сайте, к примеру, заключительную часть обзора недельной главы Тазриа, первый годовой цикл обсуждения, и обзор недельной главы Мецора, пятый годовой цикл), завершает нашу недельную главу. И мы понимаем, что этот рассказ, по сути своей — изложение заповеди о лашон а-ра («злословие», в дословном переводе — «дурной язык»; подробнее об этом — см. на сайте, скажем, ответ «Можно ли говорить плохо о других, обращаясь к раввину»,  в разделе «Спроси у раввина»). На это прямо указывает упоминание о данном поступке в книге Дварим, где написано: «Помни, что сделал Творец, Всесильный твой, Мирьям, когда выходили вы из Египта» (Дварим, гл. 24, ст. 9).

Здесь Тора вводит одну из повелительных заповедей, — подчеркивает Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), анализируя очевидную связь текста нашей недельной главы с упоминанием о Мирьям в другой книге Торы.

Такому заключению Рамбан приходит, прежде всего, потому, что фраза о Мирьям в книге Дварим начинается словом — «помни». Это слово, встречаясь в том или ином фрагменте Торы, как будто бы расставляет нужные «акценты». Ведь все тексты Торы — важны и, несомненно, заслуживают запоминания. Но в случаях, когда прямо сказано — «помни», речь идет о заповеди таасе (делай так-то и так-то). Сказано, например: «Помни день субботний, чтобы выделить его». (Шемот, гл. 20, ст. 8). И мы знаем, что это — заповедь, предписывающая соблюдать законы шаббата. Или: «Помни, что сделал тебе Амалек в пути, когда уходили вы из Египта» (Дварим, гл. 25, ст. 17) — см. на сайте обзор недельной главы Тецаве, седьмой годовой цикл обсуждения. И так далее.

Следовательно, и в нашей недельной главе слово «помни» указывает, мы должны всегда помнить о том, что случилось с Мирьям, и знать, что в данном случае это — не просто «рекомендация», но — заповедь, которую надо выполнять, так же, как мы выполняем, скажем, заповедь о соблюдении шаббата.

Тора требует от нас в повелительной заповеди, — пишет Рамбан, — что бы помнили о наказании, которое было дано Всевышним праведнице и пророчице Мирьям. И это — одна из 613-ти заповедей Торы.

Однако Рамбам (великий Учитель, комментатор Мишны и составитель полного кодекса еврейских законов Мишнэ Тора; Испания – Египет, 12 век) в данном вопросе открывает иную грань Истины.

Фраза о Мирьям, которая начинается со слова «помни», — пишет он, — важное предостережение, добрый совет, по содержанию связанный с предшествующей ей фразой: «Будь весьма осторожен с язвой цараат…» (Дварим, гл. 24, ст. 8). То есть тому, кто хочет уберечься от «заражения» болезнью цараат, Тора рекомендует почаще вспоминать историю с Мирьям и вовремя останавливать себя, если с языка готово сорваться слово, которое расценивается как лашон а-ра.

Но как же тогда обстоит дело в действительности? Как нам воспринимать текст об ошибочном поведении Мирьям? Заповедь это, или — рекомендация?..

Дело в том, что и «добрый совет» Торы — обязывает каждого из нас к весьма определенным действиям. Или, наоборот — к «бездействию». Если перед нами — «черта», которую Тора «не рекомендует» переступать. Следовательно, рекомендация Торы, в сущности — та же заповедь.

Однако не будем пока выносить какое-либо заключение. Для начала нам стоит разобраться в сути того, что случилось с Мирьям, понять, в чем состояла ее ошибка и осознать всю строгость запрета на лашон а-ра, «злословие», которое в прежние времена могло стать причиной возникновения цараат.

Мирьям, казалось бы, всего-навсего обсудила с Аароном свое отношение к женщине, которую взял в жены Моше. Что же тут «криминального»?

Но прочтем нашу цитату еще раз, с продолжением: «И говорила Мирьям с Аароном о жене Моше, кушиянке, которую он взял (себе в жены). И сказали (они оба): «Разве только с Моше говорил Всевышний? Ведь и с нами он тоже говорил» (Бамидбар, гл. 12, ст. 1-2).

Этими словами, — пишет в своем комментарии Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), ссылаясь на Мидраш, — Мирьям и Аарон подчеркивают, что и им дан пророческий дар, и они многое знают наперед. Но не считают себя вправе, в отличие от Моше, отказываться от заведенного порядка вещей. То есть Мирьям, высказав свое отношение к женитьбе Моше, не имела намерения хоть как-то скомпрометировать брата.

Несмотря на то, что Мирьям не имела ни малейшего намерения давать Моше негативную оценку, — подчеркивается в Мидраше Танхума (гл. 13 — комментарий на недельную главу Цав), — она все же была наказана. Значит, тем более, не избежать наказания тому, кто сознательно пытается в чьих-то глазах скомпрометировать ближнего.

Но в чем все-таки суть проступка Мирьям?

Словами «Разве только с Моше говорил Всевышний? Ведь и с нами он тоже говорил», Мирьям невольно поставила Моше в один ряд с другими еврейскими пророками, — объясняет Рамбам. — Но в действительности пророчество Моше было такого высокого уровня, что ни один пророк в еврейской истории не сумел до него подняться.

То есть Мирьям ненароком как бы снизила «пророческий статус» Моше.

Этот вывод подтверждается отрывком, который дается в Торе в продолжение описания ситуации. Ибо дальше мы читаем: «…И сошел Всевышний в столпе облачном, и встал у входа в Шатер (Мишкан)… И сказал Он: слушайте слова Мои. Если и есть среди вас пророк, Я в видении открываюсь ему, во сне говорю с ним. Не так со слугой Моим Моше. Во всем доме Моем — доверенный он. Из уст в уста разговариваю Я с ним. И — явно, а не загадками, и Лик Мой видит он…» (Бамидбар, гл. 12, ст. 5-8).

К тому же, Мирьям, — пишет далее в своем комментарии к нашей недельной главе Рамбам, — говорила с Аароном не за спиной Моше, но — в его присутствии. И об этом сказано в самом тексте Торы.

Действительно, сразу же за описанием «разговора» Мирьям с Аароном следует текст, выражающий реакцию на их беседу. В нашем переводе это звучит так: «И услышал Творец. И человек этот, Моше, был скромнейшим из всех людей, что на земле» (Бамидбар, гл. 12, ст. 2-3).

Не будем забывать, что любой перевод — своего рода интерпретация. И еще: Всевышний, «диктуя» текст Торы Моше, не разбивал его на фразы и знаки препинания не ставил. И это дает Рамбаму основание прочесть отрывок иначе — «И услышал Творец и человек этот, Моше — скромнейший из всех людей, что на земле».

Что же открывает нам процитированный текст в прочтении Рамбама?..

Тот факт, что Моше слышал разговор Мирьям с Аароном о его браке, уточняет для нас некоторые обстоятельства. Зная, что Мирьям беззаветно любила брата — ведь она, спасая его в Египте, рисковала собственной жизнью — мы ясно понимаем, что она никоим образом не хотела и не могла обидеть Моше. И уж тем более ни в коем случае не сказала бы в его присутствии то, что содержало бы, пусть даже отдаленный намек на что-то для него неприятное.

С другой стороны, в данной в том же фрагменте характеристике Моше — «скромнейший из всех людей, что на земле» — которая, казалось бы, ничего не добавляет к описанию ситуации, Рамбам усматривает сообщение о реакции Моше Рабейну на происходящее. Моше, услышав касающуюся его брака «оценку» сестры, — говорит Рамбам, — ничуть на нее не обиделся.

И тем не менее Мирьям получает наказание Свыше.

Отсюда нам следует сделать определенный вывод. Если нелицеприятные слова, произнесенные в присутствии человека, о котором идет речь, и без желания обидеть его, все же заслуживают наказания (что и произошло в случае с Мирьям), то «оговор» другого человека в его отсутствие и с целью опорочить его влечет за собой еще более тяжкие последствия. Настолько суров запрет на лашон а-ра (при этом важно подчеркнуть, что мы здесь разбираем случаи, когда высказанная оценка поведения или характера «объекта» обсуждения — правдива).

Итак, мы убедились, что у Мирьям в ее разговоре с Аароном было немало «смягчающих вину обстоятельств». Это — и полное отсутствие дурных намерений и то, что она при Моше говорила о его браке… Но — не избежала наказания, причем, получила его сразу же, прямо на «месте преступления». То есть, только успела Мирьям произнести «крамольные» слова, как в тот же миг, услышав ее, Всевышний явился пред Мишканом, «объяснил» ей и Аарону, чем Моше отличается от других пророков. А когда закончил Свою речь — «…Облако отошло от Шатра, и вот Мирьям покрыта язвами цараат, как снегом» (Бамидбар, гл. 12, ст. 10).

И тут закономерно возникает вопрос: надо ли нам примерять на себя случай с Мирьям? Разве не можем мы предположить, что Мирьям получила свое наказание именно потому, что, пусть и не желая того, но все же «посягнула на честь» величайшего из людей, который получил Тору из «уст» Творца, величайшего из пророков, который вывел народ Израиля из Египта и был его наставником и предводителем? Кто — все мы, по сравнению с Моше Рабейну, чтобы делать для себя далеко идущие выводы? Можем ли мы считать, что подобный поступок в среде «простых», обыкновенных людей — тяжкое преступление?

Разница между обидой, нанесенной мудрецу Торы, — отмечают Учителя, — и обидой, которая нанесена «рядовому» члену нашего общества, действительно существует.

Талмуд (трактат Шаббат, лист 119) сообщает, в частности, о том, что Иерусалим был разрушен, потому что его жители проявляли неуважение к мудрецам. И еще в Талмуде (трактат Берахот, лист 19) сказано, что человек, который нелестно отозвался о мудреце Торы даже после его смерти, заслуживает суровое наказание.

А в Танахе об этом написано так: «…Но они оскорбляли посланников Всевышнего и презирали слова Его, и насмехались над пророками Его, пока не возгорелся Гнев Творца на народ Свой — так, что не было ему (народу) спасения» (Диврей а-Ямим — «Хроники дней», част 2, гл. 36, ст. 16).

Из приведенных цитат следует, что Всевышний при всем Его Милосердии может простить своему народу очень многое, но неуважительное отношение к пророкам и мудрецам — не прощает.

Но это лишь подтверждает мысль о том, что ситуация с Мирьям и Моше для нас — не руководство в поведении. Так почему же мы все-таки говорим о том, что описание этого события демонстрирует нам, что отзываться плохо о другом человеке опасно, что это — заповедь, накладывающая запрет на лашон а-ра?..

Чтобы это понять, нам надо, прежде всего, принять в расчет один из принципов построения текстов Торы. В частности, то, что и последовательность в описании тех или иных событий в ней несет в себе смысловую нагрузку.

Сразу же после описания ситуации с Мирьям, — отмечают Учителя, — идет рассказ о разведчиках (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Шелах, первый годовой цикл обсуждения). И задаются вопросом: почему? Ведь хронологически данные события не следуют одно за другим.

Но Тора, как мы можем заметить, хронологического принципа не придерживается. Сказано в Талмуде (трактат Песахим, лист 6), что в Торе нет «более раннего и более позднего».

Между фрагментом о поступке и наказании Мирьям и отрывком, посвященным разведчикам, — объясняет Раши, — существует непосредственная смысловая связь. Поставив рассказ о разведчиках сразу же после описания ситуации с Мирьям, Тора подразумевает, что они, разведчики, должны были бы сделать серьезные выводы из того, что произошло с сестрой Моше Рабейну, и не давать Эрец Исраэль — земле, выделенной для еврейского народа самим Всевышним, негативную оценку.

И здесь у нас возникает новый вопрос. Даже если бы люди, посланные на разведку, со всей серьезностью восприняли урок о лашон а-ра, преподнесенный Торой, они усвоили бы, что говорить плохо о других людях — нельзя. Но откуда же им знать, что данная заповедь имеет отношение не только к человеку, но — и к неодушевленному миру, в частности, к Эрец Исраэль?

Ответ содержится в самом посвященном случаю с Мирьям тексте Торы.

В нашей недельной главе, в том месте, где описывается «реакция» Всевышнего на слова Мирьям о Моше, читаем: «Как же не боитесь вы говорить против слуги Моего, против Моше?..» (Бамидбар, гл. 12, ст. 8).

Почему здесь написано «против слуги Моего, против Моше»? — спрашивают Учителя, анализируя данный отрывок. — Казалось бы, при всей лаконичности текстов Торы, достаточно было бы написать «против слуги Моего Моше».

Но если есть в тексте «повтор», это означает, как мы неоднократно говорили в наших обзорах, что в данном фрагменте скрыт более глубокий, не лежащий на поверхности смысл. Какой же?

Исследуя этот отрывок, наши Учителя приходят к выводу, что таким образом Тора выделяет Моше из среды всех людей. Подчеркивая, что из всех людей Всевышний избрал своим слугой именно Моше Рабейну.

Так вот, разведчики должны были осознать идею «избранности», ассоциировать избранность Моше с избранностью Эрец Исраэль. Ведь и они вместе со всеми сынами Израиля, чудесным образом перебравшись на другой берег Тростникового моря (ныне — Красное), которое расступилось перед ними и поглотило преследовавших их египтян, воспели Шират а-ям («Песнь моря»). А в ней были такие слова: «Введешь их и расселишь в горах удела Твоего, на месте, которое жилищем Ты сделал себе» (Шемот, гл. 15, ст. 17).

Выражения «удел Твой» и «жилищем Ты сделал себе» явно свидетельствуют о том, что Творец «избрал» землю, которую разведчикам предстояло осмотреть и «оценить», наделив ее особым «статусом» и предназначением. Учитывая это, разведчикам следовало бы соотнести избранность Моше с избранностью Эрец Исраэль и понять, что речь в данном случае идет не «деревьях и камнях» (неодушевленной природе), но — о явлении высшей духовности. А это означает, что они должны были извлечь урок из истории с Мирьям и в своих «оценках» Земли Израиля проявить крайнюю осторожность.

Но откуда же все-таки мы можем знать, что то, что произошло с Мирьям, когда она «нелестно» отозвалась о браке Моше — урок и для каждого из нас (независимо от духовного уровня), что и нам строго-настрого запрещается «оговаривать» не только ученых Торы, но и — любого человека?..

Прежде всего, следует отметить, что понятия «любой» или «простой» человек — совсем не так очевидны, как это может показаться на первый взгляд.

Рамбам, например, говорил, что любой еврей в состоянии достичь уровня Моше. Не о пророческом даре, разумеется, речь, но — о праведности и знании Торы.

Всевышний избрал еврейский народ для выполнения особой миссии. Поэтому в каждом еврее от рождения заложен особый потенциал, каждому еврею дан особый «сосуд» для постижения Торы — «дополнительная еврейская душа» (см. на сайте ответы «Как определить дополнительную еврейскую душу?» и «Дополнительная душа у еврея — намек в Танахе»). Отсюда следует, что как-либо порочить обладателя такого потенциала и «дополнительной» души — нельзя. Даже если он на каком-то жизненном этапе и не стремиться реализовать имеющийся у него потенциал.

И еще один важный момент. Человек создан «по образу и подобию» Творца. В Торе, в описании процесса создания человеческого существа, написано — «И вдунул (Всевышний) в ноздри его (человеческого создания) живую душу…» (Берешит, гл. 2, ст. 7).

Душа, которую «вдунул» Всевышний в тело человека — частица Его самого.

Более того, в каждого человека Творец вкладывает «индивидуальный» замысел и каждому, отправляя в земной мир, дает особое задание. И это определяет особенности людей, черты, отличающие их друг от друга.

Осознав все это, мы можем квалифицировать лашон а-ра, адресованное любому человеку как «неуважение» к самому Всевышнему и, в частности, к Его Замыслам. Ведь ни один человек на земле не в состоянии постичь их. И нам остается лишь понять и усвоить несложную, по сути, истину: если Творец посылает в наш мир человека с теми или иными особенностями, проявляющимися в его поведении или характере, значит, так было Им «задумано». И мы не в состоянии объективно судить — «хорошо» это или «плохо».

С другой стороны, тот, кто нарушает запрет на лашон а-ра, наносит ущерб, прежде всего, себе самому. Ведь и такой человек наделен особым потенциалом. Поэтому, противопоставляя свои поступки законам Торы, он, скажем так, ранит собственную душу, снижая уровень своих духовных возможностей и искажая в себе образ Творца.

История с Мирьям учит нас и другому: тому, что не нарушать запрет на лашон а-ра — чрезвычайно трудная задача. Настолько, что даже людям высочайшего духовного уровня (не только Мирьям) не удавалось порой этого избежать.

Случилось такое и с Моше Рабейну. Когда Всевышний сообщил ему, что он, Моше, должен вывести народ из египетского рабства, Моше, засомневавшись, сумеет ли он выполнить возложенную на него миссию, произнес: «Но ведь не поверят они мне» (Шемот, гл. 4, ст. 1). И тут же рука его покрылась язвами цараат.

Сетуя на падение нравов в своем окружении, пророк Йешаягу сказал: «Среди народа, чьи уста нечестивы, живу я» (Танах, книга пророка Йешаягу, гл. 6, ст. 5). И явился к нему малах и положил на уста его горячий уголь.

«Оставили Завет Твой сыны Израиля» (Танах, первая книга Мелахим — Царей, гл. 19, ст. 10), —сказал на горе Хореев пророк Элиягу. И в ответ услышал от Всевышнего: «Элишу… помажешь в пророки вместо себя» (там же, ст. 16).

Отметим, что самое очевидное проявление лашон а-ра — когда нелицеприятная оценка человека, данная ему кем-то, становится известной другим людям, что, безусловно, вредит его репутации. Но в случае с Моше, пророками Йешаягу и Элиягу из слова адресовались Всевышнему, и никто из людей их не слышал. Так почему же они были наказаны?

А потому, что основная проблема лашон а-ра — не в том, что о каких-то неприятных фактах из жизни конкретного человека узнают окружающие, но в большей степени в том, что сам человек, рассказывающий об этих фактах, теряет уважение к тому, о ком он рассказывает.

Более того. Негативная оценка ближнего, даже в том случае, если она не высказана вслух и дана лишь мысленно, тоже считается одним из проявлений лашон а-ра. И это понятно: ведь речь — высказанная вслух мысль. Недаром предупреждает нас пророк Захария — «И зла не замышляйте, каждый против брата своего, в сердце своем» (Танах, книга пророка Захарии, гл. 7, ст. 10).

Вместе с тем, своим высказыванием пророк Захария указывает нам, что для того, чтобы не быть «источником» лашон а-ра, надо научиться управлять собственными мыслями, не разрешая себе думать плохо о других…