Вторая фраза главы начинается так: “Скажи Аарону — когда будешь разжигать огонь светильников…”.

Будешь разжигать на иврите — беhаалотха.

Итак, возведение Мишкана (переносной Храм в пустыне) — завершено. В конце предыдущей недельной главы мы прочли подробное описание приношений в Храм от предводителей колен (см. на сайте заключительную часть обзора недельной главы Насо, первый годовой цикл). Теперь, в нашей недельной главе, Тора переходит к описанию порядка служения в Храме (см. на сайте обзоры недельной главы Беhаалотха, первый и второй годовые циклы обсуждения).

В тексте повеления, которое Всевышний передает через Моше Рабейну его брату Аарону в самом начале нашей недельной главы, написано: «Скажи Аарону — когда будешь разжигать огонь светильников, пусть свет этих семи светильников будет обращен к лицевой стороне меноры» (Бамидбар, гл. 8, ст. 2).

На первый взгляд, эта фраза кажется абсолютно понятной — в ней разъясняется, как следует зажигать светильники меноры. Однако наши Учителя, детально исследуя каждый фрагмент, каждое слово, обращают внимание на несколько необычную «интонацию» данного повеления. Все указания в Торе даются, как правило, в форме «приказа», обращенного либо к конкретному лицу, либо к группе, либо — ко всему народу Израиля. Здесь же повеление излагается как бы в «косвенной», более мягкой форме, в виде — пожелания.

Проанализировав фразу, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) приходит к выводу, что «мягкость» формулировки объясняется стремлением Всевышнего утешить Аарона. Дело в том, что от имени всех колен в Мишкан, по указанию Свыше, были доставлены приношения. Но одно колено — колено Леви, то есть — Аарона в этом знаменательном действе не участвовало. И Аарон опечалился. Тогда Всевышний сказал ему в утешение: «Твой вклад в общее дело (создание и функционирование Храма) будет не менее важен — ты будешь зажигать светильники меноры».

Рамбан (Рабейну Моше бен Нахман — Нахманид; великий комментатор Торы, Танаха и Талмуда; Испания – Эрец Исраэль, конец 12-го – начало 13-го вв.), рассмотрев позицию Раши и исследуя ту же фразу, открывает в ней иную грань Истины.

Разве у Аарона был повод для печали? — спрашивает он. — Да, никакую утварь в Храм его собратья не принесли. Но ведь именно он, представитель этого колена, стал коэном гадоль (главным служителем в Храме). Только он и другие коэны получили право осуществлять процедуры приношения в Храме — представители остальных колен в этом не участвовали и участвовать не будут…

И еще один вопрос задает Рамбан по этому поводу. Почему Всевышний утешает Аарона, поручая ему зажигать огонь в светильниках? Разве не мог он утешиться, получая другие, не менее почетные обязанности? Только ему, коэну гадоль, разрешалось, скажем, входить в Кодеш Кодашим (Святая Святых, центральное помещение Храма) и совершать воскурение кеторет (благовония — специальный набор высушенных трав).

Ответ на эти вопросы, — разъясняют Учителя, — можно найти, исследуя сложную систему удовлетворения человеческих потребностей. И направление поиска дает нам высказывание — «Любящий деньги — никогда ими не насытится; любящий Тору — никогда не пресытится ею» (Мидраш Коэлет раба).

Как это понимать?

Известно, что элементарные физические потребности людей проявляются в ощущениях. Когда человеку не хватает еды, у него появляется чувство голода, когда он наелся — возникает ощущение сытости. Так нас создал Всевышний — снабдив «механизмом», регулирующим наши реальные потребности в еде и питье.

Иное дело — материальные блага. Приобретая и накапливая их, люди не знают чувства меры — тут этот «механизм» не действует. А духовные потребности — и вовсе «абстрактная субстанция».

Изначально Всевышний, — объясняют Учителя, — сотворил человека с неограниченной жаждой духовного роста — чтобы, достигнув какого-то духовного уровня, он не останавливался и продолжал стремиться к новым высотам. К сожалению, в последствие в результате огрубления души многие люди утратили способность ориентироваться в духовном «пространстве», и стремление к духовному развитию (которое в них заложено и осталось) трансформировалось в желание приобретать все больше и больше материальных благ. Но можно ли утолить духовный голод накоплением имущества?..

В этом и заключается главная проблема человечества.

В Мидраше Коэлет раба рассказывается притча о том, как простой крестьянин женился на девушке из обедневшей аристократической семьи. И столкнулся с необычной для него трудностью: привыкшая к изысканным яствам девушка не могла есть грубую крестьянскую пищу.

То же происходит с человеческой душой: никакими материальными благами и приобретениями, она, «привычная» к духовной пище, не может утолить духовный голод, свое стремление к духовным высотам.

Отсюда — и человеческая неудовлетворенность. Вместо обычной машины, которая вполне могла бы устроить его семейство, он покупает роскошный «Кадиллак». Но чувство неудовлетворенности не отступает. И он — в беспрестанном поиске новых и новых «чудес света»…

И дело не в том, что именно приобретает человек — диковинный столовый сервиз или картину известного художника. Ни то, ни другое не приносит ему душевного успокоения, не избавляет его от ощущения духовного голода.

И вот что интересно: достижение определенных духовных высот тоже не избавляет человека от духовного голода.

Но если так, какая разница — покупать «Кадиллаки» или работать над собственным духовным развитием? Где же спасение?

Разница такова, что человек, сколько бы роскошных машин, картин или сервизов он ни купил, от этого не становится лучше и возвышеннее. Тогда как духовная работа приносит ему конкретные духовные «дивиденды»: его душа очищается, с каждым шагом приближается к Творцу, а сам он становится светлее и добрее.

Стремление к материальным приобретениям заводит человека в тупик. И в этой ситуации духовный голод для него — серьезная жизненная «помеха». Но тому, кто занят духовной работой, духовный голод — подспорье, мощный стимул, способный поднять человека на небывалые высоты. В прямом и переносном смысле этого слова.

Аарон, как мы знаем, осуществил огромную духовную работу, в том числе — и реализуя в момент освящения Мишкана процедуры приношений. И вот, когда он увидел, как осуществляют свое служение главы других колен, чувство духовного голода разгорелось в нем с новой силой.

В течение многих столетий люди, глядя на парящих в небесах птиц, тоже мечтали парить в небесном пространстве. Какая-то неведомая сила в разные века заставляла смельчаков конструировать искусственные крылья. Казалось бы, шансов у людей — не было. Ведь даже крылья маленького воробья в 89 раз сильнее руки человека. Но люди не оставляли попыток и добились своего. Победили не руки, но — человеческий разум, упорство в стремлении: наступил момент, когда горы сломанных «механических» крыльев остались позади, и к далеким заоблачным высям взмыл управляемый человеком аэроплан…

В пустыне, когда пришло время пасхального приношения, некоторые люди в еврейском стане не могли принять участие в праздновании Песаха — праздника освобождения из египетского рабства, ибо были нечисты, хороня мертвых (о духовной нечистоте — см. обзор недельной главы Тазриа, первый годовой цикл обсуждения). Но их жажда духовности была так сильна, что Всевышний специально для них установил Песах шени (см. на сайте ответ «Что такое Песах шени?»).

О чем свидетельствуют эти исторические примеры?

Они демонстрируют нам, что человек, имеющий высокие устремления и проявляющий упорство в достижении цели, способен добиться очень многого.

Еврейская традиция наставляет: «Дух человека преодолевает болезнь. Но кто способен перенести уныние?» (Мишлей — Притчи царя Шломо, гл. 18, ст. 14).

В самом деле. Каждому из нас известны примеры, когда люди, дабы выполнить свой долг, совершали, с рациональной точки зрения — невозможное, побеждая тяжелые болезни. Мы говорим о них — «сильные духом». Те же, кто из-за пустяковой «царапины» впадали в уныние, утрачивали вкус к жизни, идеалы и, в конце концов — погибали.

В неисчерпаемой мудрости нашей традиции находим и такое изречение: «Кто — мудрец? Тот, кто способен учиться у каждого» (Пиркей Авот, гл. 4, ст. 1).

Как это — у каждого? — спрашивает рабейну Йона (один из крупнейших комментаторов Талмуда, автор многих книг; Испания, 13-й век), анализируя это высказывание. — Ведь если мы будем учиться у людей несведущих, истинное знание нам не откроется.

Здесь подразумевается, — продолжает он, разъясняя позицию Учителей прошлых поколений, — что тот, кто готов учиться у каждого, по-настоящему любит мудрость, искренне стремится к знаниям. Даже если на данный момент человек и не обладает мудростью, благодаря своей любви к знанию, он обязательно станет мудрецом. Но если человек не стремится к знанию и равнодушен к мудрости, он, обладая в какой-то период некими знаниями, со временем их непременно растеряет.

Но какое же все это имеет отношение ко второй фразе нашей недельной главы, из которой мы узнаем, что Аарон, не участвуя в процедуре оснащения Мишкана утварью, опечалился, а Всевышний, чтобы утешить его, дал ему право зажигать огонь в светильниках меноры?

Вся жизнь Аарона была посвящена служению Творцу, в этом он видел свою главную жизненную задачу. Да, ему выпала великая честь — стать главным коэном в Мишкане, в Доме Пребывания Всевышнего, где вся работа состояла в служении Ему. Но пример других воспламенил в нем неодолимое желание подняться к новым духовным высотам. Столь сильное, что Всевышний ответил на его порыв, «подставив» ему еще одну ступеньку — определив для него обязанность зажигать огонь в светильниках меноры.

Но почему в ответ на духовное устремление Аарона Творец дал ему в утешение именно это задание? Разве оно возвышает больше, нежели реализация процедур приношений в Храме?..

С позиций духовного мира, любая поставленная перед человеком задача — высока и важна. И занимает свое, отведенное ей место в общей системе Устройства вселенной.

Если расценивать осуществление процедур приношения в Храме и зажигание огня в светильниках меноры с этой точки зрения, то между этими видами духовных работ нет «иерархической» разницы.

Тогда почему же именно зажигание огня должно было стать для Аарона, так страстно стремящегося к покорению новых духовных высот, истинным «утешением»?

Чтобы это понять, необходимо рассмотреть выдвинутую на обсуждение проблему в определенном ракурсе.

Иное дело — зажигание светильников (свечей). Эта обязанность лежит на евреях — во все времена. Даже в периоды, когда у нас нет Храма. Означает ли это, что разжиганию огня в меноре отведена особая роль?

Мы ответим на этот вопрос утвердительно, если вспомним, что менора в нашем мире — символ Мудрости Всевышнего. И тот, кто зажигает светильники в ней, несет всему миру Свет Его Торы, в которой открыта та часть Мудрости Творца, которая доступна человеческому пониманию.

Само «географическое расположение» этого указания, которое получил Аарон, в тексте Торы свидетельствует о том, насколько фундаментальное значение имеет данное поручение (см. на сайте заключительную часть обзора недельной главы Беhаалотха, первый годовой цикл обсуждения).

Итак, как только мы оказались без Храма, все виды приношений (временно, до того, как Храм у нас снова появится) были отменены. Но традиция зажигания светильников (свечей) — осталась и дошла до наших дней.

Более того, менора стала «прообразом» ханукии, светильники которой мы зажигаем в праздник Хануки (см. на сайте материалы, посвященные празднику Ханука). И свечи множества менорот (множественное число от слова менора), по традиции, установленной потомками Аарона из рода Хашмонеев (см. там же) освещают весь мир негасимым светом Торы. И в свете этом есть и частичка того огня, который когда-то, зажженный неутолимым стремлением Аарона к духовности, горел в Мишкане.

Интересный факт: в числе законов Хануки есть установление, запрещающее использовать в качестве ханукальных светильников — факелы. Чтобы не было повода думать, что интенсивность распространения духовного Света может зависеть от высоты или яркости пламени. Учителя, которые ввели в обиход этот закон, знали, что даже самая обыкновенная, маленькая свеча способна наполнять Светом мир, если ее фитиль «пропитан» духовностью…

Сразу же после второй фразы, которую мы здесь обсуждаем (см. выше), идет такой текст: «И сделал так Аарон: с лицевой стороны меноры зажег он светильники, как велел Всевышний…» (Бамидбар, гл. 8, ст. 3).

Зачем тут дается как будто бы «явный повтор»? — спрашивают Учителя, анализируя завершение помещенного в нашей недельной главе короткого рассказа об Аароне. Ведь и без того никто не усомнился бы, что Аарон, удостоившийся столь высокой должности в Храме (как мы помним, он стал первым в еврейской истории коэном гадоль), в точности выполнит повеление Всевышнего.

Этой фразой, — разъясняет Раши, — Тора подчеркивает величие заслуги Аарона.

Этот комментарий может показаться нам — странным. Разве в состоянии был Аарон (если вспомнить все, что нам известно о нем, понятно, что у него мысли такой не возникло бы) изменить или упустить что-то в «инструкции» Всевышнего?

Однако нам в наши дни, вероятно, нелегко осознать, что на языке Торы означает — «выполнить задание с точностью». Потому что мы привыкли считать, что принципиальное значение имеет результат, а детали процесса, которые использовались для достижения этого результата — не существенны. Но Аарон отчетливо знал, что в сложной системе Управления миром принципиально важна каждая, даже самая мелкая деталь. Упустишь ее из поля зрения — система может дать сбой и вывести из строя сложные и жизненно необходимые духовные механизмы.

К примеру, известно, что менору полагалось зажигать, поднимаясь на специальный помост. Аарон был высокого роста и без труда доставал до фитилей, оставаясь на земле. Однако, чтобы не пропустить ни одной подробности в указании Всевышнего, он всякий раз, зажигая светильники, вставал на этот помост.

Важная заслуга Аарона состояла в том, — отмечает Ребе из Коцка (раби Менахем Мендель Моргенштерн, известен своими острыми, мудрыми высказываниями; Польша, первая половина 19-го века), — что он и через 40 лет своего служения в Храме, зажигая огонь светильников, чувствовал волнение и трепет. Каждый день на протяжении 40 лет, когда он подходил к меноре, его охватывали те же возвышенные ощущения, которые он испытывал, выполняя такую работу в первый раз.

И это, безусловно — удивительное качество. Ведь даже самые возвышенные действия, если они повторяются изо дня в день, в восприятии человека вскоре, как правило, становятся обыденными. Привыкая к ним, человек начинает выполнять их «автоматически», чувство трепета растворяется и на смену ему приходит — равнодушие.

Учитывая это свойство человеческого характера, наша традиция во времена Храма предписывает использовать для входа в Дом Всевышнего и для выхода разные ворота (в храмовом комплексе было много ворот). Так, чтобы в один день человек не проходил через одни и те же ворота — дважды. Ибо посещение Храма должно было быть — экстраординарным, наполненным внутренним трепетом и ощущением высокой духовности, событием.

Совсем небольшой фрагмент из Торы, который мы разбирали в нашем обзоре, учит нас многому. Рассказывая об Аароне, в том числе — и об его умении не терять свежесть возвышенных чувств, наша традиция представляет всем последующим поколениям поведенческую модель, которую каждому из нас следует стараться воплощать в своей жизни.

Но как, стремясь жить по законам Творца, научиться хранить свежесть своих возвышенных ощущений?

Для этого надо осознать, — наставляют Учителя, — что Тора — «живой организм». Человек, серьезно изучающий Тору, заново получает ее каждый день. И каждый день в каждом ее слове, в каждой фразе, в каждой строке его ожидают открытия, наполняющие жизнь человеческую жизнь новым содержанием. Разве это недостаточный повод для эмоционального воодушевления?..