В первой фразе сказано: “И Творец говорил с Моше в пустыне Синай…”.

В пустыне на иврите — бамидбар.

Книга Бамидбар начинается с того, что Всевышний дает Моше приказ произвести перепись сынов Израиля. Согласно Воле Творца, ответственность за произведение этой переписи ложилась на руководителей колен. Каждый из них должен был сосчитать, сколько взрослых людей было в его колене (всего было, как мы знаем, двенадцать колен и, соответственно, двенадцать лидеров). Тора поименно перечисляет имена этих лидеров. И далее в Торе читаем: «И взяли Моше и Аарон этих людей, которые названы были поименно, и всю общину созвали они в первый день второго месяца. И объявили они родословные свои по семействам своим, по отчему дому своему, по числу имен, от двадцатилетнего возраста и выше, поголовно. Как Всевышний повелел Моше, так он и сосчитал их в пустыне Синайской» (Бамидбар, гл. 1, ст. 17-19).

Комментируя приведенный отрывок, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век) подчеркивает, что Моше и Аарон «взяли» именно тех людей, которые были названы здесь «поименно» — предводителей колен народа Израиля.

Но почему он концентрирует на этом свое внимание? В самом тексте Торы данный момент как будто бы не вызывает каких-либо сомнений. И в то же время мы понимаем, что Раши приводит к этим словам разъяснение, конечно же, неспроста.

Исследуя комментарий Раши на этот фрагмент, Учителя задаются вопросом: что добавляет он своим разъяснением в понимание текста Торы?

Если мы внимательно прочтем текст анализируемого отрывка, — пишет рав Элиягу Мизрахи (один из наиболее значимых комментаторов текстов Раши; Турция, середина 15-го – начало 16-го вв.), — то увидим, что его можно понять по-разному. Вполне можно предположить, что Моше и Аарон «поименно назвали» не руководителей колен народа Израиля, а каких-то других людей, которых они сами выделили из среды сынов Израиля. Поэтому, чтобы не было «разночтений», Раши уточняет: речь идет именно о руководителях колен.

Несколько иную грань Истины открывает в комментарии Раши Маѓараль (раби Иегуда Лива; один из величайших комментаторов Торы и Талмуда, автор многих основополагающих мировоззренческих книг, главный раввин Праги — Чехия; 16-й век).

Употребленное в Торе выражение — «этих людей», — пишет он в своей работе Гур Арье, — вполне может дезориентировать читателя, дав повод предположить, что здесь говорится об «обычных», «рядовых» людях. Поэтому Раши и счел необходимым пояснить, что речь идет о предводителях колен.

Некоторые Учителя, изучая комментарий Раши, усматривают в нем еще одну грань Истины.

Кого-то из читателей, — говорят они, — вероятно, может «сбить с толку» то, что в Торе имена руководителей колен названы с «отчествами». К примеру — Нахшон бен Аминадав (сын Аминадава). И Раши, чтобы исключить любую «путаницу», чтобы никто не подумал, что у еврейского народа было двадцать четыре предводителя, на которых и возложили Моше и Аарон ответственность за перепись, конкретизирует: в этом фрагменте подразумеваются двенадцать предводителей колен народа Израиля.

Но ведь форма «такой-то бен (сын) такого-то» очень часто используется в Торе, — выдвигают возражение на это другие Учителя. — Поэтому Раши вряд ли мог заподозрить, что кто-то при чтении данного отрывка допустит столь очевидную ошибку.

Так что же все-таки послужило причиной того, что Раши счел нужным дать здесь свой, столь «непонятный», казалось бы, комментарий?

И еще: если текст Торы в этом фрагменте — «неоднозначен», откуда Раши мог знать, что здесь подразумевались именно главы колен, до этого «названные поименно»? На Мидраши в данном случае он не ссылается, и это означает, что в своем анализе источником информации для него послужила лишь сама Тора.

Однако даже такой ответ на главный вопрос, почему Раши счел нужным прокомментировать слова «эти люди…», не кажется Учителям вполне исчерпывающим.

Они продолжают исследовать другие комментарии Раши и останавливаются на его исследовании книги Шемот, того отрывка, где говорится о руководителях колен народа Израиля.

До стиха, который мы сейчас обсуждаем, Тора пишет о главах колен в книге Шемот: «А вожди принесли камни ониксы, и драгоценные камни для эфода и хошена» (детали одежды главного коэна в Храме; подробнее — см. на сайте, к примеру, ответ «Коэн предсказывал будущее?», в разделе «Спроси у раввина») (гл. 35, ст. 27). На этих камнях были выгравированы имена основателей, родоначальников колен народа Израиля.

В своем комментарии к этому фрагменту Раши перечисляет имена, выгравированные на камнях эфода — в хронологическом порядке, по датам их рождения: Pеyвен, Шимон, Леви, Иегуда, Дан, Нафтали, Гад, Ашер, Иссахар, Зевулун, Йосеф, Биньямин.

Теперь прочтем, что сказано об этом в главе Бамидбар: «А с вами (с Моше и Аароном) должно быть по одному человеку от каждого колена, каждый — глава отчего дома своего. И вот имена людей, которые состоять будут при вас: от (колена) Реувена — Элицур, сын Шедейура, от Шимона — Шелумиэль, сын Цуришадая, от Иегуды — Нахшон, сын Аминадава…» (Бамидбар, гл. 1, ст. 4-9).

Не будем приводить весь список, ибо и без того уже понятно, что он построен по тому же хронологическому принципу (по датам рождения родоначальников колен) и что колено Леви, выгравированное на эфоде, в нем не значится. Добавим, что есть в нем и еще одно изменение: вместо имени «Йосеф» в него включены предводители колен — потомки сыновей Йосефа, Эфраима и Менаше.

Получается, что двенадцать вождей, упомянутых в главе Бамидбар — это не те же вожди, о которых говорится в книге Шемот. Именно об этом и пишет Раши в своем комментарии к нашей недельной главе. Речь идет о двенадцати этих предводителей (которые перечислены в начале недельной главы Бамидбар),— подчеркивает он, — а не тех, которые упомянуты в книге Шемот. Поэтому и написано в Торе: «И взяли Моше и Аарон этих людей, которые названы были поименно». Сама Тора акцентирует — «этих людей», потому что здесь имена Менаше и Эфраима, как родоначальников колен, даются впервые.

Что же касается колена Леви, оно исключено из данного списка. И в Торе сказано об этом трижды. В первый раз — такой фразой: «А левиты по отчему колену своему не были исчислены среди них» (Бамидбар, гл. 1, ст. 47). Во второй — «И говорил Всевышний, обращаясь к Моше: только колено Леви не считай и исчисления им не производи среди сынов Израиля» (Бамидбар, гл. 1, ст. 48-49). И в третий — «Левиты же не были исчислены среди сынов Израиля, как Всевышний повелел Моше» (Бамидбар, гл. 2, ст. 33).

Теперь мы нашли ответ на вопрос, почему Тора подчеркивает, что Моше и Аарон «взяли этих людей». Потому что названные поименно в нашей недельной главе двенадцать человек в таком составе никогда прежде не входили в список предводителей колен народа Израиля.

И именно это обстоятельство и выделяет Раши в своем «загадочном» комментарии…

Далее в нашей недельной главе читаем: «А вот родословная Аарона и Моше, когда говорил Всевышний с Моше на горе Синай» (Бамидбар, гл. 3, ст. 1). Следом идет перечисление сыновей Аарона: «…первенец Надав и Авиу, Эльазар и Итамар» (Бамидбар, гл. 3, ст. 2). И никакого упоминания о сыновьях Моше нет.

Говоря о «родословной» Моше Рабейну и Аарона, — пишет в своем комментарии Раши, анализируя эти строки, — Тора умалчивает о сыновьях Моше, называя его, Моше, потомками сыновей Аарона. Потому что именно Моше обучал детей своего брата Торе.

В этом заключен для нас важный урок: обучая сына ближнего Торе, нужно относиться к нему так, как будто бы ты сам произвел его на свет.

Но тогда, согласно логике Раши, получается, что весь народ Израиля — дети Моше Рабейну? — спрашивает Маѓараль. Ведь Моше учил весь народ Торе.

Однако, проанализировав данный вопрос, он приходит к такому выводу. Да, Моше действительно учил Торе весь народ Израиля. Но обучению своих племянников, сыновей Аарона, он уделял особое время и особое внимание. К тому, чтобы донести до них сущность мировоззрения Торы, он приложил особенно много усилий.

Обязанность истинного отца, имеющего сына, — пишет Маѓараль — обучать своего мальчика Торе, не щадя ни сил ни времени. Отец, проявляющий истинную заботу о еврейском образовании ребенка ,готов объяснить ему те или иные аспекты нашего мировоззрения в любой час, в любой миг. И будет заниматься с ним столько, сколько потребуется.

Отсюда наши Учителя выводят принцип: тот, кто учит мальчика Торе, как будто бы усыновляет его.

Но этот принцип действителен только в том случае, если учитель готов уделить ребенку гораздо больше внимания, нежели того требуют его прямые обязанности. Только тогда он может стать мальчику «вторым отцом».

По-настоящему хороший учитель не жалеет сил и времени на обучение учеников. Впрочем, чтобы он был детям как отец, и этого недостаточно. Учитель, о котором так можно сказать, погружен в проблемы учащихся, делит с ним радости и горести, а когда им больно — вместе с ними испытывает боль.

О раве Ицхаке Гутнере (один из крупнейших раввинов середины 20-го века; Литва – США – Израиль) рассказывают такую историю.

Однажды, когда он преподавал в колеле (небольшое учебное заведение для женатых молодых людей), к нему пришел один из его студентов и поделился своим горем. У этого студента тяжело заболел ребенок. Пересказывая учителю ситуацию, молодой отец не выдержал и разрыдался, закрыв лицо руками. Когда он справился с собой и вновь взглянул на учителя, то увидел, что рав Гутнер тоже плачет. Молодой человек понял, что его учитель воспринимает боль ученика, как собственную боль.

И нет ничего удивительного в том, что рав Гутнер воспитал сотни учеников, которые сумели подняться до высокого духовного уровня. Ведь он был для них не просто учителем, но и — самым настоящим отцом.

Именно о таких учителях Торы говорится в тексте нашей недельной главы, где Моше назван отцом детей Аарона…

В заключительной части главы Бемидбар читаем: «Не доведите до гибели колена семейств Кеhата из среды Левитов» (гл. 4, ст. 18).

В то время считалось, что того, кто несет арон а-кодеш, ожидает большая награда. Поэтому накануне того дня, когда община Израиля должна была отправиться в поход, в семье Кеhата разгорались жаркие споры — все стремились взять на себя ответственность за перенесение Ковчега, а забота о других храмовых предметах отходила на второй план. Более того, атмосфера соперничества за право нести арон а-кодеш привела к легкомысленному отношению к столь почетным обязанностям, а вслед за этим — и к понижению уровня самого «статуса» и особого значения той роли, которую исполняли в общине члены семьи Кеhата.

Когда дело дошло до этого, Всевышний разгневался, поразил семью Кеhата, и многие ее представители погибли. Поэтому Тора и предупреждает о том, чтобы еврейская община не допускала полного уничтожения рода Кеhата.

Несомненно, соперничество в этой семье было продиктовано усердием и стремлением выполнять самые важные задания. Но результатом такого благого намерения стало осквернение Имени Всевышнего (на иврите — хилуль а-Шем). Как же могло случиться такое? Ведь в основе их споров, на первый взгляд, лежало желание действовать во славу Имени Всевышнего (кидуш а-Шем).

Невозможно по первому впечатления определить, является ли то или иное действие праведным, — пишет Моше Хаим Луцато — один из крупнейших Учителей Торы, великий каббалист; Италия – Эрец Исраэль, 18-й век; им написаны десятки книг) в своей работе Месилат Йешарим («Путь праведных»). — Чтобы это понять, требуется глубокое размышление и анализ. Каждое действие, прежде чем приняться за его реализацию, не полагаясь на возникающее ощущение, следует «взвешивать на весах праведности», задав себе вопрос: «будет ли то, что я собираюсь предпринять, и в самом деле исполнением заповеди?». Тот, кто, руководствуясь даже самыми высокими побуждениями, полагается на первое впечатление, рискует, осуществив задачу, получить обратный результат.

Именно это и произошло с членами семьи Кеhата, Они полагали, что совершают мицву, оспаривая друг у друга право нести арон а-кодеш, а в результате осквернили Имя Всевышнего.

Такое, когда стремление к праведности оборачивается противоположностью, нередко случается в жизненной практике.

Классический пример неправильного понимания истинных задач, продиктованных стремлением к праведности, дается в рассказах о Ребе из Вижниц (глава вижницких хасидов, Украина). Есть среди них такая история. Перед Песахом, когда в еврейских общинах пекли мацу, хасиды по нескольку часов «дежурили» в пекарне, наблюдая за процессом ее изготовления (известно, что маца становится непригодной к употреблению в Песах, если процесс ее изготовления займет больше 18-ти минут — см. на сайте, к примеру, ответ «О прошлогодней муке из мацы», в разделе «Спроси у раввина»). И вот кто-то из хасидов заметил, что один из работников, занятый замешиванием теста — нерасторопен. Наблюдатель забеспокоился, что маца, в изготовление которой этот работник принимал участие, окажется некошерной для Песаха. И — накричал на работника, тем самым прилюдно унизив его.

Узнав об этом инциденте, Ребе объяснил хасиду, что человек не должен давать волю гневу. «Но ребе, — возразил хасид, — хамец (результат брожения 5-ти видов злаковых — пшеница, овес, рожь, полба и ячмень) запрещен даже в ничтожном количестве!». «Небольшое количество гнева, — ответил ему на это Ребе из Вижниц, — гораздо хуже небольшого количества хамеца».

Или возьмем обычную, бытовую ситуацию. В доме молодоженов установился определенный порядок. Муж всегда приходил домой с работы в 6 часов вечера. Жена к этому времени готовила ужин и ждала его возвращения, предвкушая радость встречи. Но однажды муж не пришел ни в 6, ни в 6:30, ни даже в 7. Ужин остыл. Радость ожидания угасла, сменившись беспокойством и унынием. Наконец, в 7:30 муж пришел домой. И объяснил, что задержался, потому что «сделал доброе дело» — отвез сотрудника в аэропорт.

Известно, что в каждом совершенном нами добром деле есть элемент прославления Имени Всевышнего. Но вот вопрос: действительно ли «добрым» было дело, осуществленное молодым супругом? Оказав услугу сотруднику, но, забыв позвонить жене, он погасил в ее душе чувство радости…

Эти истории достаточно наглядно иллюстрируют суть ситуации с семейством Кеhата. И дают нам представление о существовании «шкалы праведности»: собираясь осуществить доброе дело, угодное Творцу, будь внимателен, подумай, не навредишь ли ты этим, кому-то из окружающих…

Из содержания нашей недельной главы мы узнаем и о порядке, в котором еврейский народ путешествовал в пустыне.

Всевышний повелел Моше разделить лагерь на четыре части, каждая из которых имела свою символику, в том числе — флаг. В состав каждой из четырех групп входили по три колена народа Израиля. И каждая группа в походе и на стоянках занимала свое место по отношению к Мишкану (переносной Храм в пустыне), который несли и устанавливали всегда в центре. Одна группа — справа от Мишкана, другая — слева, третья — впереди и четвертая — сзади.

Когда Всевышний повелел установить определенный порядок размещения колен по отношению к Мишкану, — рассказывает Мидраш, — Моше высказал опасение, что это спровоцирует ссоры в общине. Но Творец успокоил его — Он сказал, что каждое колено с готовностью займет указанное ему место, потому что порядок во время перемещений еврейской общины существует еще с времен праотца Яакова. «Новый» порядок построения в пустыне был точно таким же, как тот, который описывал своим сыновьям Яаков, когда они должны были вынести его останки из Египта, чтобы похоронить в Хевроне, в Маарат а-Махпела (в пещере, где похоронены наши праотцы и праматери).

Тут возникает вопрос: что беспокоило Моше? Ведь главы колен были людьми очень высокого морального и духовного уровня. Разве могли они ссориться из-за того, что какое-то место в построении казалось им, например, «лучше» другого? И еще: какая связь между построением во время перехода пустыни и тем порядком, в котором шли сыновья Яакова в Эрец Исраэль, чтобы похоронить отца?

В одном из комментариев к этому Мидрашу дается интересная интерпретация ситуации.

Моше, — говорится в нем, — беспокоился по поводу того, как народ поведет себя в условиях пустыни, где человека постоянно подстерегают опасности. Да, еврейский народ, как известно, все 40 лет в пустыне сопровождало Облако Всевышнего, у них была вода из колодца, а с Небес на землю для них падал ман (см. на сайте ответ «Что такое ман?»,  в разделе «Спроси у раввина»), служивший им пропитанием. Но… Психологически этот переход все равно был для людей напряженным. Все в их жизни зависело от чудес, которые совершал для них Всевышний. А природа человека такова, что, оказавшись в трудных условиях, он может, испытывая страх, измениться, утратить человеческий облик.

Моше понимал, что усложнение жизненных обстоятельств, безусловно, требует порядка. Но у него не было уверенности, что столь резкая перемена в существовании народа, оторванного от привычного бытового уклада, не приведет к хаосу и неразберихе, когда люди, потеряв ориентиры, начинают думать только о себе и перестают считаться с окружающими, забывая даже об элементарной вежливости.

Всевышний развеял сомнения Моше, говоря, что «они уже получили план построения от Яакова». Тем самым, напоминая, что сыны Израиля пережили большую травму — потерю праотца Яакова (последнего из праотцев). При жизни Яаков сумел вселить в своих детей и в его потомков силу характера и способность не терять достоинство в самых трудных ситуациях.

Это качество проявлялось на протяжении всей еврейской истории. Одна из ярких иллюстраций тому — поведение евреев в концентрационных лагерях во время Второй мировой войны. В нечеловеческих условиях они, в массе своей, сумели сохранить достоинство и еврейские ценности.

Следует понимать, что речь идет, в сущности, не о «физическом» расположении колен народа Израиля вокруг Мишкана, — подчеркивают многие комментаторы, анализируя Мидраш. — Порядок построения отражал ту роль, которую каждое из них должно было играть в жизни еврейского народа.

Чтобы народ мог успешно функционировать, необходимо разделение труда. В народной среде должны быть коэны и «остальные», ремесленники и ученые Торы и т.п. Каждый должен занимать свое место в общине и выполнять конкретные задачи, внося свой вклад в общие достижения народа.

Моше сказал Всевышнему, что колено, которому по заведенному порядку надо было находится, допустим, справа от Мишкана, может воспротивиться этому и счесть, что было бы лучше для них возглавлять шествие и т.д. Но на самом деле он говорил о другом. О том, что многие, возможно, не пожелают брать на себя функции, выполнение которых, согласно порядку, вменялось в обязанности их колену. «Мы тоже хотим служить в Храме, — возразят они, — мы тоже хотим заниматься изучением и преподаванием Торы». Но Всевышний уверил Моше, что такого не случится, ибо предназначение каждого колена (место в общем строю) уже получено ими от Яакова. В благословениях, которые последний в еврейской истории праотец дал своим сыновьям перед кончиной (см. на сайте, к примеру, обзор недельной главы Вайехи, четвертый годовой цикл обсуждения).

Приказ построить народ в определенном порядке, — отмечает рав Яаков Каменецкий (глава йешивы "Тора ве-Даат", Нью-Йорк; Россия - США, 20-й век), — был дан лишь на второй год его пребывания в пустыне. Только после того, как у сынов Израиля появился Храм, олицетворяя собой концепцию Присутствия Всевышнего. В первый год Мишкана у еврейского народа еще не было.

И в заключение подчеркнем, что недельную главу Бамидбар читают обычно перед праздником Шавуот — праздником Дарования Торы. В эти дни важно вспомнить, какое огромное значение в движении нашего народа к цели имеет «порядок расположения колен», иначе говоря — умение с готовностью принять и исполнять ту роль, которая отведена каждому из нас в общем процессе исторического развития.

Перед получением Торы сыны Израиля стояли у горы Синай «как один человек, с единой душой». И это — тот идеал, к которому евреи должны стремиться во всех поколениях. Однако достижение единства такого уровня возможно, только если каждый из нас будет осознавать, что «незначительных ролей» не бывает, что все мы можем и должны внести свой вклад в общее дело.

Об этом, по сути, и говорится в недельной главе Бамидбар…