Вопиющий случай корпоративного шпионажа, недавно раскрытый в Израиле, спровоцировал не только бурю возмущения, но и — серьезные споры о том, где пролегает граница между законным «анализом деятельности конкурентов» и «промышленным шпионажем».

В стремлении учиться на ошибках (или успехах) конкурентов нет, разумеется, ничего предосудительного. В сущности, желание и способность учиться друг у друга и даже «копировать» некоторые перспективные методы — один из основных движущих механизмов свободного рынка, с помощью которых уровень предоставляемых клиентам услуг постоянно улучшается. Однако, когда другие люди — включая наших конкурентов — хотят сохранить конфиденциальность тех или иных данных, их решение мы обязаны уважать.

Многие евреи знают о «запрете рабейну Гершома» (один из крупнейших комментаторов Талмуда; Франция – Германия, вторая половина 10-го – первая половина 11-го вв.; ввел ряд постановлений, которыми и теперь руководствуются еврейские общины.) — древнем предписнии, предостерегающем людей от чтения чужих писем. Запрет на разглашение частной информации содержится и в самой Торе. В книге Ваикра читаем: «Не будь переносчиком сплетен в народе твоем» (Ваикра, гл. 19, ст. 16). Эта строка наставляет нас: если нам что-то известно о каком-либо человеке, и эту информацию он предпочитает держать при себе, мы тоже должны молчать и не раскрывать его секрет другим людям.

Допустим, я владею какой-либо информацией и открываю ее окружающим. Или — я ничего не знаю и открываю информацию для себя. Какая разница между этими двумя ситуациями? В сущности, никакой. И в том и в другом случае я ввожу себя в круг людей, которые посвящены в определенную тайну.

Эту мысль подтверждает Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), объясняя, что слово, которое мы переводим как «переносчик сплетен», на иврите имеет тот же корень, что и слово, обозначающее понятие — «шпионаж». Переносчик сплетен — это тоже шпион. Но, скажем так — на «домашнем», бытовом уровне.

Разумеется, нельзя забывать и о том, что один из основных факторов, определяющих понятие «промышленный шпионаж» — мотивы, которыми руководствуется человек, добывая или распространяя информацию. В рассматриваемом нами случае это — желание получить конкурентное преимущество.

Еврейский закон не запрещает конкуренцию. Однако он регулирует ее и осуждает приобретение преимущества нечестным путем. Любая из соперничающих друг с другом компаний имеет полное право вкладывать средства в совершенствование предоставляемых клиентам услуг или снижение их стоимости. И ни одна из этих компаний при этом не должна использовать усилия другой компании в своих интересах.

Талмуд дает нам пример подобной нечестной конкуренции. Один рыбак, облюбовав место для лова, разбрасывает корм, чтобы привлечь к этому месту рыбу. А его соперник приплывает сюда же и закидывает удочки (трактат Бава Батра, лист 21). Рыба в этом месте хорошо ловится, — объясняет Талмуд, — только потому, что первый рыбак приложил к этому свои усилия. Поэтому действия второго рыбака — за рамками честной конкуренции.

Примерно то же самое произошло в Израиле (раскрытый случай корпоративного шпионажа). Пострадавшие компании вложили значительные средства и усилия, составляя списки клиентов, на рекламу, освещающую сферы их деятельности, на разработку заявок на тендеры и т.д. А их конкуренты украли эту информацию и воспользовались ею в своих интересах.

В этой ситуации некоторые компании, дабы избежать ответственности за шпионаж, попытались переложить вину на частных сыщиков, который добывали для них чужую информацию. Что по этому поводу говорится в еврейских законах?

Фундаментальный принцип еврейской этики строится на том, что: человек, склоняющий другого к совершению преступления, несет за него часть ответственности.

Тем более компания, которая дала частному сыщику задание разведать нужную информацию, несет за это ответственность. Возможно, представители фирмы, заинтересованной в получении не принадлежащих им сведений, действительно не знали, какими методами пользовались сыщики, выполняя задание. И кражу «своими руками» они не осуществляли. Однако само исходящее от них поручение — уже преступление.

В данном случае отказ некоторых компаний от ответственности за промышленный шпионаж заслуживает особо строгого порицания, так как качество полученной ими информации о конкурентах не оставляет никаких сомнений в том, что добыта она была с помощью далеко не законных методов. Это — не только нарушение этических норм, но и явно осознанное правонарушение.