Друзья посоветовали мне во что бы то ни стало посмотреть фильм “Моя большая греческая свадьба”. “Тебе он обязательно понравится, — говорили они. — Ведь жизнь греческой семьи в Соединенных Штатах во многом напоминает жизнь американских евреев”. Еще они уверили меня, что фильм честно и глубоко рассматривает проблемы больших семей и этнического самоопределения.

Мои друзья оказались правы. Фильм доставил мне истинное удовольствие.

Главная героиня киноленты, Тоула, чью роль прекрасно исполнила актриса Ниа Варделос, постоянно слышит от отца, что в тридцать лет она “становится старой девой” и ей необходимо срочно выйти замуж. Тем не менее, ни мать, ни отец не разрешают ей покидать пределы семейного круга и ресторана (греческого, разумеется), в котором она работает вместе с младшим братом. Ее старшая сестра уже успела в юном возрасте выполнить национально-семейный долг, заключающийся, по словам Тоулы, в том, чтобы родить и вырастить “шумных, постоянно множащихся греческих едоков”.

В полном отчаянии, не зная куда себя деть от тоски, Тоула, которая никогда даже не притрагивалась к компьютеру, поступает в колледж на курсы программирования и оставляет позади “старомодную”, как она ее называет, жизнь, перейдя на новый, “современный” уровень, где носят контактные линзы, облегающие свитера и пышные прически.

Ян Миллер работает преподавателем в престижной частной школе, и все свободное время околачивается около здания, где теперь служит Тоула. Встречаясь с Тоулой, он не сводит с нее глаз. Похоже, ему, представителю адвокатского рода североамериканцев, до смерти надоели стройные светловолосые девушки, с которыми ему, по долгу службы и происхождению, постоянно приходится общаться.

Отцу Тоулы — своеобразному греческому Тевье, нужны исключительно греческие невестки и зятья, ибо он не признает браки, заключенные вне греческой православной церкви. Он постоянно читает окружающим лекции об огромном вкладе Греции в сокровищницу мировой цивилизации — ведь именно греки, по его словам, “изобрели” астрономию, философию и демократию. У его жены и родственников есть свои, скажем так, странности и капризы, однако все они — очаровательны и совершенно лишены высокомерия. Ян (вместе с кинозрителями) влюбляется в семью Тоулы.

Выслушивая реплики супругов, мы, зрители, уже знаем, что впереди их ждет и “разочарование” в сыне, который тоже собирается по-своему строить жизнь и готовится к тому, чтобы реализовывать свои способности и мечты. А попутно дает сестре очень мудрый совет:

В одном из эпизодов мать Тоулы рассказывает ей о том, как много испытаний выпало на долю семьи в Европе во время вторжений турков и немецкой оккупации.

Фильм заставляет нас задуматься о том, что невозможно воспитывать еврейских детей в духе нашей традиции, не упоминая о страданиях евреев, Холокосте и террористических атаках на Израиль.

В детстве Тоула спрашивала родителей, почему она должна ходить в греческую школу. Родители объясняли ей, что она делает это для того, чтобы в будущем она могла разговаривать со свекровью. Когда в конце фильма дочь Тоулы задает тот же вопрос, Тоула обещает ей, что она выйдет замуж за того, кого сама выберет.

Когда Ян заговаривает на греческом со своим будущим тестем, тот прерывает его, бормоча на своем родном языке, что в то время как прародители Яна ходили в шкурах и питались сырым мясом, греки уже успели создать Пантеон и философию. Это напоминает историю о еврее, который в ответ на бахвальство одной женщины — мол, ее предки прибыли в Америку среди первых переселенцев, сказал: “Мои праотцы стояли на горе Синай, когда Моше получал от Всевышнего Десять Заповедей”.

Роль матери в фильме играет Лэни Казан. И это, пожалуй, самая трогательная и милая роль из всех, которые ей когда бы то ни было приходилось исполнять.

Роль отца в фильме“Моя большая греческая свадьба” исполняет Майкл Константин. Его игра прочувствованна до тончайших эмоциональных нюансов. Перед нами раскрывается образ человека, который искренне и глубоко тревожится о сохранении родной культуры.

В этой киноленте есть и третья героиня — бабушка. Отец Тоулы привозит ее в Соединенные Штаты из Греции, и она немедленно начинает бранить сына и всех остальных членов семьи, называя их “турками”. Поначалу кажется, что бабушку, как это часто случается с пожилыми персонажами в современном кино, превратят в мишень для грубых шуточек (Голливуд, когда речь заходит о предоставлении работы стареющим актерам, способен подчас забыть об уважении к людям почтенного возраста). Отчасти подозрения зрителей оправдываются. Но в целом образ бабушки вызывает почтение. Именно так, с почтением, относятся к ней и другие персонажи. Из “пережитка прошлого” она на глазах публики превращается в “носителя традиции”. В ее адрес не прозвучало ни одного двусмысленного намека, которыми, к сожалению, изобилуют американские сериалы, адресуя их образам еврейских бабушек.

Понимаю, конечно, что ответственность за ту или иную манеру подачи еврейских персонажей, нельзя возлагать на актеров. Однако не только сценаристам и режиссерам, но и актерам, увидевшим фильм “Моя большая греческая свадьба”, следует, на мой взгляд, задуматься над тем, что за приятным времяпрепровождением в кинотеатре кроется такая серьезная вещь, как формирование общественного мнения.

Покидая кинозал после просмотра фильма “Моя большая греческая свадьба”, зритель уносит в душе самые теплые воспоминания об экранном знакомстве с этой греческой семьей, которая для него становится воплощением образа жизни этого народа. А я, переполненный впечатлениями, задаю себе вопрос: почему те же чувства так редко возникают после просмотра фильмов на еврейские темы?..