Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!

Многие российские критики с редким в наши времена единодушием высоко оценивают недавно вышедший на сцену московского театра «Сатирикон» спектакль под названием «Контрабас».

Пьеса — Патрика Зюскинда. Режиссер — Елена Невежина. Исполнитель главной роли — Константин Райкин.

МОНОЛОГ С КОНТРАБАСОМ

  Михаль Арье

  Судьба музыканта, одаренного природой незаурядными способностями… Впрочем, нет. Если говорить о содержании спектакля, слово «судьба» здесь, наверное, не уместно. Потому что зрителю не представляют на сцене событийный ряд, уложенный в привычную схему «кто, с кем, как, где и когда». Авторы спектакля не вспоминают о трудном детстве вундеркинда, в руки которого с малых лет вложили музыкальный инструмент. Не рассказывают о многосложном пути формирования творческой личности.

Действие развивается по вертикали: от поверхности — в неисчерпаемую глубину человеческой души.

Вначале вообще кажется, что перед тобой разыгрывают «антигимн» одухотворенности. Ведь в представлении обывателя музыкант — натура особая, наделенная, в отличие от толпы, богатой нюансами гаммой самых возвышенных чувств. Все в нем: и внешность и манеры, должно отличаться от «серого» окружения, «лишенного искры вдохновения».

В «Контрабасе» — не так.

Не в сверкании огней рампы, как положено артисту, предстает главный герой перед публикой. Сцена являет зрительному залу тусклое помещение с беспорядочной грудой ящиков из-под пива. И только контрабас в центре свидетельствует о профессиональной принадлежности центрального персонажа пьесы.

Облик героя в первые минуты действия, скорее даже отталкивает — нарочито неприятной внешностью, какой-то застарелой неопрятностью. Грузная фигура, растоптанные шлепанцы, небрежно сползающие на нос очки…

Однако, вероятно, уже сам образ обаятельного в других ролях — в театре и кино — Константина Райкина, заставляет зрителя присмотреться к персонажу внимательнее. И, быть может, именно с этого начинается «чтение» духовной трагедии талантливой личности, волей обстоятельств отодвинутой на жизненные задворки.

Да, он (главный герой пьесы) — музыкант, работающий в государственном оркестре. Но его рабочее место — всегда в последнем ряду. Тайно и страстно влюбленный в певицу, наш контрабасист лишен надежды поймать на себе во время концерта даже мимолетный ее взгляд. Неоднократные решения объясниться ей в любви ничем не заканчиваются…

Так и живет он в «последнем ряду» проходящей мимо него жизни. Единственная, доступная ему отрада — его контрабас. В отношениях со своим музыкальным инструментом герой проявляет накопившиеся в нем эмоции. Он любит свой контрабас и одновременно — ненавидит. Восхищается им — и высмеивает его, словно живое существо, обладающее сложным противоречивым характером.

Многие монологи, произнесенные со сцены Константином Райкиным, наполнены яростью и завистью. И тогда перед публикой возникает образ ни в чем не сумевшего заявить о себе пошляка. Но внезапно он пускается в философские размышления, открывающие зрителю необозримые бездны драмы человеческой невостребованности…

Все в спектакле — и театральная «атрибутика», и облик главного героя — намеренно снижено до максимума. Это работа на пике контраста внешнего, наносного и переменного — и внутреннего, скрытого, наполненного красотой одухотворенности. И именно такой контраст, вероятно, способен предельно обострить зрительское восприятие произведения.

Режиссура в спектакле как будто бы вовсе не ощутима. Однако искушенная публика, разумеется, догадывается: здесь использован особый прием. Вслед за своим педагогом, известным российским режиссером Петром Фоменко, Елена Невежина выдвигает в центр сценического действия — актера, успешно применяя тактику выявления его игровых особенностей.

Ее выбор исполнителя главной роли не обманул самые лучшие ожидания. Игра Константина Райкина, давно и хорошо знакомого любителям театра и кино, в очередной раз поражает зрителя своей глубиной, богатством тончайших нюансировок. С легкостью осваивая пространство сцены, артист в течение двух часов «держит» зал не только монологами, но и своей неотразимой пластикой.

Он перемещается по сцене, одержимый муками невысказанности, интимно делится с публикой своими переживаниями, плачет навзрыд и тут же желчно хихикает, потом — внезапно обрушивает на зрителя достаточно длинную паузу (такое удается немногим актерам), ждет реакции и, точно уловив момент, подогревает ее острой репликой.

От начала спектакля и до финала Константин Райкин умело ведет за собой зал, постоянно наращивая напряжение. Но вот разбросанные им во время действия по сценической площадке пустые ящики снова укладываются в некое подобие порядка. Герой словно освобождается от внутреннего гнета. Но не для того, чтобы расслабиться. Застав публику врасплох, он неожиданно концентрирует действие на беззащитной оголенности человеческой души…

В своих рецензиях некоторые московские критики сравнивают спектакль «Контрабас» с фильмом знаменитого во всем мире Феллини «Репетиция оркестра». В нем, используя оригинальную метафору — бунт музыкальных инструментов — итальянский мастер показывает реальную человеческую жизнь. «Живой» контрабас в спектакле, одушевленные «орудия производства» музыкантов в фильме Феллини — на этом ассоциативная связь между произведениями, пожалуй, прерывается. Спектакль «Контрабас» гораздо более индивидуализирован. Необычная, точно выверенная интонация, позволяющая заглянуть в самые потаенные уголки человеческой души — истинная творческая удача его создателей.