Поиск по разделу:

Раздел ведет рав Элиягу Эссас

Не кажется ли вам, что сети и цифовые средства информации слишком вторгаются в частную жизнь?

В сетях полно личных историй и фотографий. Всё на публике. Ничего личного, по-моему, уже не осталось.

Может это явление связано с концом времён?

Борис
Нетания, Израиль

Для начала давайте разберемся, какое содержание мы вкладываем в понятие «частная жизнь».

Слово «частная» означает, прежде всего — «личная», не представленная публично.  То есть — все то, что происходит за закрытой дверью жилища конкретного человека. Это — защитная крепость, которая ограждает человека от вмешательства общества, а в современном мире и от вмешательства государства.

Частная жизнь представляет собой тот остров свободы, который позволяет человеку жить своей жизнью, где он защищен от внешнего контроля и чужого присутствия.

Во все времена люди огораживались заборами, запирали дома замками и осуществляли другие всевозможные действия, которые ограждали личную собственность, а с ней — и их личную жизнь.

Что же в этой сфере происходит сегодня?

Люди по-прежнему отгораживаются от других и запирают двери своих домов. Однако жизнь многих из них перестала быть их личным достоянием и превратилась в общественную собственность. Именно такой она становится, проникая (зачастую по инициативе ее обладателя) — в общественное пространство.

Многие размещают личную информацию, порой, самого интимного характера на страницах социальных сетей, выкладывают видеозаписи с подробностями личной жизни на различных каналах. Популярные передачи строятся на публичном обсуждении личной жизни участников.

В этом плане с Вами вполне можно согласиться — личная жизнь в значимой мере стала общественным достоянием.

Параллельно идет другой процесс, более скрытый, но оказывающий на жизнь людей не менее серьезное влияние. Говорю здесь — о проникновении общественных структур в личное пространство граждан. Например, развитие технологий на новый, вполне «оруэлловский» уровень поднимает методы наблюдения и слежки за членами общества. Это происходит наряду с укреплением государственного контроля, поскольку оба эти процесса — взаимосвязаны и подпитывают друг друга.

Анализируя происходящее, можно обратить внимание и на то, что понятие личной свободы в современном обществе проходит полную трансформацию.

Если раньше свобода означала минимум внешнего контроля над человеком, его власть над своей жизнью, свободный выбор действий в рамках тех или иных жизненных представлений — современное понятие свободы довольно часто несет в себе совсем другую идею. Речь — о свободе самовыражения, реализации своих, пусть самых странных и экзотических прихотей.

Новый рейтинг престижности в обществе выстраивается на основе способности самовыражения. А потому, чтобы завоевать признание — необходимо произвести впечатление, продемонстрировать миру уровень своей свободы самовыражения и самореализации.

Явление, когда человек, что называется, «выворачивает себя на изнанку» во всех разнообразных аспектах этого словосочетаний — предполагает глубочайшую сосредоточенность на себе. А также представляет собой некий вид эксгибиционизма, который в наши времена получил практически полную легитимацию.

Эксгибиционист — находка для тех, кто занят сбором личной информации с целью ее использования для укрепления власти и государственного контроля. Или — просто, к примеру, для увеличения объема продаж, как это делают крупные фирмы, собирая информацию о потенциальных покупателях.

Такая, скажем прямо, болезненная открытость делает людей чрезвычайно уязвимыми. Незаметно для себя они теряют личную свободу. К этому ведет зависимость от средств технологии, от мнений других людей, открытость для  вмешательства и влияния коммерческих и, не в меньшей степени, государственных структур. Что грозит потерей не только свободы, но — и других видов собственности, поскольку государство имеет тенденцию расширять свои полномочия. Реализовать эту процедуру с людьми, которые поклоняются мнимой свободе и не отстаивают свободу настоящую — очень легко.

Вы спрашиваете, не связано ли это явление с концом времен?

То есть, выражаясь на языке еврейской традиции — не связано ли это явление с окончанием Шестого тысячелетия и переходом к Седьмому, несравнимо более духовному периоду реальности?

Простой ответ на этот вопрос — «все всегда связано со всем». Но если мы хотим попытаться обнаружить более очевидную связь, она может быть такой.

Согласно нашей традиции, последний отрезок Шестого тысячелетия будет иметь свои особые, по большей мере —  отрицательные характеристики.

В трактате Талмуда Сота (ударение на последнем слоге; лист 49) говорится об общем понижении духовного уровня, которое ожидает общество.

Речь идет о евреях. Но евреи, если они недостаточно заботятся о своей духовности — впитывают в себя нормы и ценности других народов.

Из трактата мы узнаем, что наглость, распутство и отсутствие стыда распространятся с огромной силой. И в этом, как мне видится — легко узнаются некоторые черты, характеризующие современное общество.

Над народом нависнет и физическая опасность — жители целых районов будут вынуждены покинуть свои дома и искать убежища в других местах страны.

При более глубоком рассмотрении становится ясно, что трактат Сота представляет нам картину полного разрушения границ. Тех — что, среди прочего, оберегают личную жизнь, достоинство и имущество людей.

Явление, которое стало темой нашего ответа — достаточно ясно напоминает картину, описанную в трактате Сота. Мы — свидетели постепенного стирания границ личного пространства.

С другой стороны, вполне возможно, что у этого процесса есть своя ценность. Можно предположить, что стирание границ означает подготовку мира к новому состоянию. Состоянию, когда все объединится заново, но — на иной основе. Ибо сказано, что придет день, «когда Он будет един, и Имя Его будет едино» (Танах, книга пророка Захарии, гл. 14), что означает — принятие власти Творца над миром всеми живущими в нем.

Этот мир станет новой, позитивной реальностью, освященной Его единством...

Автор текста Михаэль Бергман
19.07.24