Материалы сайта www.evrey.com
Посещайте наш сайт ежедневно!

Уважаемый Раввин!

Что говорят Законы Торы о медицинской помощи человеку уже в предсмертном состоянии?

1. Состояние резко ухудшилось. Стоит ли задействовать дорогие лекарства и суперсовременные (а от этого - дорогие приборы)?

2. Когда можно прекратить медицинское вмешательство, если оно вызывает мучения, но все же немного продлевает жизнь?

3. Что делать, если в этих и подобных вопросах мнения лечащих врачей и членов семьи больного расходятся? Кто вправе принять решение?

Спасибо за время, потраченное на ответы на мои вопросы.

А.С.3.

Сечников Андрей
Беер Шева, Израиль

Содержание Вашего письма предполагает обсуждение очень сложной темы — о жизни и смерти, в буквальном смысле этих понятий. В ней нет однозначных решений. Связанные с ней проблемы могут рассматриваться только и исключительно на индивидуальном уровне, в зависимости от целого ряда сложившихся обстоятельств.

Поэтому дать какие-либо конкретные указания и даже намеки на указания — у меня нет никакой возможности. И ограничусь здесь общими рассуждениями, сориентированными, как, собственно, Вы и просите, на соответствующие законы Торы.

Отвечу на Ваши вопросы в том порядке, в котором Вы их задаете:

1. Для обозначения предсмертного состояния в нашей традиции используется термин — госес.

Этим термином определяют такое состояние, когда человеку, как понятно из медицинского опыта — остается жить считанные недели, дни или даже часы.

Если констатируют, что пациент находится в состоянии госес — обычно принято продолжать начатое ранее лечение. И если требуется — лишь добавляют или усиливают обезболивание, чтобы облегчить страдания.

Главное в подходе к такому больному — не делать ничего, что может ускорить его кончину.

2. На этот вопрос нет однозначного ответа. Все зависит от состояния больного. Однако при этом — не разрешается отменять ту или иную процедуру, если очевидно, что прекращение данного вида лечения способно ускорить смерть пациента.

Уменьшить, например, дозу приема лекарственного препарата или, допустим, заменить применяемый к пациенту способ медицинского вмешательства другим, более щадящим — можно только в том случае, если с достаточной определенностью ясно, что изменения в лечении не ускорят его уход в иной мир.

3. У семьи, у родственников больного (даже самых близких) — нет никакого решающего права останавливать начатый процесс лечения или, скажем, изменить дозу лекарства и т.п.

У них, безусловно, есть важный совещательный голос, но — не более того. Решение должен принимать консилиум врачей, а иногда, если невозможно созвать консилиум —только лечащий врач.

Однако и врач — тоже не может считаться полновластным хозяином ситуации. Над ним, если можно так выразиться — комплекс так называемой медицинской этики, составленный и принятый объединением врачей данной конкретной страны.

В Израиле это — свод правил, принятых ведущими врачами совместно с раввинами.

И в заключение еще раз подчеркну, что в этом моем ответе нельзя усматривать какие-либо конкретные рекомендации. Поэтому убедительно прошу — не делать из всего сказанного практические выводы.

Автор текста Элиягу Эссас
10.03.20